– Дядя, прошу, помоги, – девушка стояла у порога с низко опущенной головой и на её драгоценный свёрток капали крупные слёзы. – Об этом никто не знает, сохраните мой секрет!
– Но вы – Оракул, как… – он хотел что-то возразить, но девушка его перебила:
– Я знаю, что не имела право, но не могу позволить, чтобы её… убили. Я оставлю свой пост, уйду, чтобы ей не передался мой дар, и она будет жить.
Повисло молчание. Тишина эта была бы уютной, в тёплом, деревянном доме обычно царило спокойствие. Обволакивающее спокойствие, которому сложно сопротивляться, его можно было бы сравнить со сладкой дрёмой. Но в тот момент тишина была зловещей.
– Если вы уйдёте, то… погибнете, – с грустью проговорил мужчина, а потом в его глазах появился самый настоящий ужас. – Вы погибните, а вместе с вами и Стражи запретного!
– Мне всё рано! Прошу тебя, пожалуйста, помоги! – она бросилась перед ним на колени.
Как странно ему было наблюдать Оракула, держателя магических законов, в слезах и с дочерью на руках умоляющего о помощи.
– Я желаю для неё нормальной жизни и готова сделать для этого всё, – она посмотрела ему в лицо, капюшон откинулся, открыв её ясные карие глаза.
– Хорошо, – не смог отказать мужчина и принял свёрток с малышкой.
– Дядя, я дала ей имя талисман. Надеюсь, о ней никто не узнает. Её зовут – Энтсинраллионсиньриэль.
Оракулам было запрещено иметь детей, чтобы не нарушать магическое равновесие. Для предотвращения беды, малышку должны были убить, но её мать решила спрятать дочь, уйти со своего поста, тем самым пожертвовав своей жизнью, чтобы девочка не унаследовала силу и обязанности Оракула.
С тех пор прошло семнадцать лет.
***
Мир тяжело вздохнул и погладил меня по голове:
– Но Оракул ошиблась, всё произошло не так, как она хотела. Стражи потеряли силу. Но ничто не исчезает бесследно. Их дары разлетелись по миру, ища себе хозяев и часть от каждого дара, похоже, нашла тебя, Синьриэль. Оракул спасла тебя, спрятала и оградила от своей силы, но не от другой, той, что была могущественнее её.
– То есть, моя мать была Оракулом… Зачем она пошла на это, для чего так рискованно нарушила закон? – открывшаяся тайна моего рождения и поступка матери не укладывалась в голове.
– Конечно же, ради тебя, – ответил Мир. – Она хотела, чтобы ты жила. И если бы она не умерла, то со временем тебе перешёл бы её дар, а Оракула избирает Судьба, а не ошибка. Тебе, рождённой вне закона, пост Оракула был бы большим испытанием, ты жила бы вдали ото всех, в одиночестве, не имея права даже прикасаться к людям… Твоя мать не хотела тебе такой судьбы. Она умерла, погибли Стражи, но я думал, что её смерть не станет напрасной…
– Но стала, – прошептала я. – Что же, теперь я всё знаю. Хорошо, но почему ты так встревожен? Я не нарушала закона. Такова моя судьба, я не переняла силу матери, то, что происходит со мной, не что иное, как последствия дел прошлого, что обрели себя в настоящем. Судьба некоторых людей идёт из прошедшего. Разве не наши поступки и решения строят нам будущее? Я же не преступала магический закон, так почему же ты встревожен?
Ответил Кир:
– Ты сама дала ответ на свой вопрос, прошлое строит нам будущее. Если отец прав, то у тебя сила всех Стражей, а у них были обязательства и мы не знаем, какой отпечаток они наложили на твой дар. Это может быть опасно, для тебя и окружающих.
Мне не была дорога моя сила, и я понимала их тревогу. Какие из магических законов теперь действуют для меня? Несоблюдения некоторых правил связанных с магией, влекут за собой страшные последствия. А я оказалась исключением из правил, выпала из закона, а это ответственно и страшно, тем более, я воочию видела свою силу. Но всё же, это МОЯ сила.
– Сегодня днём, медлить нельзя, вы отправитесь к Великому лабиринту, за Жидкой магией, – решительно произнёс Мир, – другого выхода нет. Она поможет тебе, не даст дару проявляться и всё будет как прежде.
Я не стала спорить, хорошо, пусть будет так, как сказал отец.
Теперь нас с Киром ожидала опасная дорога, но то, что со мной происходит, может быть опаснее, чем предстоящий поход.
========== Глава 4. Главное знать секрет ==========
Мне было жаль отца. У меня в памяти навсегда останется его взволнованное лицо.
– Берегите друг друга, – сказал на прощание он. – Как будете в Западном, найдите Марта, надеюсь, он вам поможет.
Мир выглядел так, словно отправлял нас на смерть. Мы шли вдвоём через ущелье, пусть даже нам повезёт, и мы не натолкнёмся на отступников, но что дальше? Что будет, когда мы придём в Запретные земли? Подумать страшно. И Кир рискует ради меня… Мой друг, мой сводный брат, спасибо тебе.
Миновав полосу нашего леса, я обернулась назад. Мостик через ручей, в воде отражались ветви деревьев, перемигивались солнечные блики, проплывали сорванные ветром листья и лепестки цветущих неподалёку белых цветов. До сих пор, эта картинка стоит у меня перед глазами. А там, позади прохладных зарослей леса, за зелёной равниной, находился мой дом. Я ухожу, Иисида, почему у меня такое чувство, что я прощаюсь с тобой?
Мы обратились в две тени скользящие среди каменных стен. На мне и на Кире были надеты серо-коричневые плащи, и мы практически сливались с ущельем.
Песок и мелкая щебёнка шуршали под ногами. То тут, то там, проползали в щели камня маленькие серые змейки.
Кир был непривычно молчаливым, он шёл осторожно, сосредоточенно и лишь изредка бросал на меня обеспокоенный, полный нежности и жалости, взгляд.
– Слышишь? – замерла я и он тут же притянул меня за руку ближе к себе.
Тук… тук… Упало на песок несколько камней.
– Сомневаюсь, что там, наверху, кто-то есть, – продолжая идти, не поднимая головы, но обводя взглядом каменные стены с выступами и щелями, тихо произнёс Кир.
– Мы далеко отошли, уже скоро развилка, если я не ошибаюсь? – так же осматриваясь, спросила я.
Мы и вправду вскоре подошли к развилке, дорога правее вела к границе Восточного, левее, к Западному городу. Этой частью ущелья пользовались чаще, порой здесь проезжали люди, перевозившие из города в город различный товар. И нередко на них совершались нападения.
Внезапно что-то треснуло, будто лопнул камень. Я и опомниться не успела, как оказалась прижатой к холодной стене. Кир навалился на меня, закрывая от камнепада. Я не видела ничего, только слышала стук камней и биение его сердца. Всё закончилось так же быстро, как началось.
– Ты в порядке? – спросила я.
Почему, в его глазах, вновь видна жалость?
– Всё хорошо, пошли, – развернулся он и, помогая мне перешагивать через булыжники, всё-таки не удержался и взял меня на руки.
Я взлетела ввысь, словно была невесомой, замерла на его руках, а затем устремила взгляд в небо, по которому плыли лёгкие, прозрачные облака.
– Сама-то как?
Вот зачем он так пристально смотрит мне в лицо?
– На спине синяк будет, камни в стене острые…
Песок источал волны жара, солнце поливало нас жгучим светом. Идти стало труднее, я давно освободилась от его рук и теперь шла, глядя себе под ноги. Меня мутило, плыло перед глазами, болела голова, сегодня выдался жаркий полдень, а здесь лишь нагретый песок да раскалённые скалы. От жары, впереди по дороге, появлялся мираж, и казалось, будто там разлились большие лужи, которые на самом деле были ничем иным, как поднимающемся от земли жаром. Песок, в котором утопали наши шаги, значительно усложнял нам путь. Но, к счастью, ближе к вечеру мы благополучно вышли из коридоров скал, и пошли вверх по дороге, в сторону города.
Всё чаще на нашем пути появлялись дома, ближе к ущелью – заброшенные, но чем дальше мы шли, тем гуще становились деревья, зеленее травы, ветер пах уже не песком и камнем, а листвой. Воздух был душным и влажным.