Собравшись, тётка с племянницей отправились в госпиталь к Раде. По дороге решила, что Александра вызовет Никифоровну, а та уж найдёт способ привести к ним цыганку. Клавдия помнила, что ей лучше в госпитале не показываться: кто-либо из персонала мог донести на неё. Добираться пришлось пешком. Клавдия наотрез отказалась спускаться в метро. Александра рассказала ей по дороге о предсказании Рады и о способе вернуться домой.
-Я, конечно, согласна, - ответила Клавдия, но как можно оставить одного Николая. Я чувствую за него ответственность. Если бы он согласился пойти с нами.
-Думаю, надо с ним серьёзно поговорить. Может, и получится, - успокоила тётушку Александра, - давай пока не будем загадывать.
Клавдия согласилась, и они направились в госпиталь, где Александра поспешила найти Никифоровну, а её тётка незаметно прошмыгнула в сад и спряталась около каретного сарая, превращённого ныне в гараж.
Найдя санитарку, девушка объяснила ей, к кому она пришла и попросила ту привести Раду. Никифоровна покачала головой, словно говоря, зачем ты, девка, свою голову в петлю суёшь. Однако вскоре вернулась с цыганкой.
-Только не долго. Обход через час. Смотрите, не задерживайтесь.
-Пойдём, поговорить надо, - Александра ухватила Раду за руку и провела к гаражу, - здесь нас никто не увидит. Смотрю, все машины на выезде.
Всё устроились в глубине помещения, спрятавшись за какими-то ящиками.
-Что у вас за дело? – начала цыганка.
-Вот, - Клавдия протянула две фотографии Бориса, - нам нужно знать, жив ли этот человек и, если да, где находится?
Взяв в руки фотографии, вторую Рада тот час вернула.
-Хватит и одной, - затем провела по снимку рукой, - тёплая. Значит, жив.
-Что значит тёплая? – удивилась Александра.
-Когда человек мёртв, его фото холодит руку, а тут от снимка идёт тепло. Значит, человек, изображённый на нём, жив. Дальше могу сказать, что он ранен. Вижу машину. В ней трое. Один – человек с фото. Двое других – немцы. Машина подъезжает к городу, но тут в небе появляется самолёт со свастикой и начинает обстреливать автомобиль. Водитель выпрыгивает из салона, а вот другим не повезло. Их прошило пулемётной очередью, но и первому досталось. Его задевает пулей, и он теряет сознание. Рана не опасная, но сильно кровоточит. Собираются люди. Мужчину с фото забирают на попутке в госпиталь. Кто-то, видя много крови, говорит, что раненый не жилец. Подожди, пока ничего не вижу. Дай отдохнуть, - Рада прикрыла глаза и прислонилась к ящикам.
-Слава богу, – прошептала Клавдия, - Борис жив.
Услышав имя, Рада встрепенулась.
-Почему же вы мне раньше не назвали его имя. Было бы легче. Подождите, - цыганка вновь погладила фото и сказала. Тот, кого вы ищите, находится неподалёку. Ехать около часа. Он на другом конце Москвы. Уже встаёт. Как я и сказала, рана была не опасной. Скоро его выпишут.
-Конкретнее не могла бы сказать, где Борис?
-Где точно находится, сказать не могу. Где-то в Покровском-Стрешневе. Там есть военный госпиталь.
-Спасибо, Радочка, - Александра чмокнула цыганку в щёку, чем смутила её, - ты нам очень помогла. Мы побежали. Завтра заглянем с утра. До встречи. Да, чуть не забыла. Постарайся выйти в беседку часов в девять утра. Я обязательно приду.
Александра осторожно выглянула из ворот гаража убедиться – нет ли кого поблизости.
-Можно идти, - сказала она, махнув рукой. Незамеченные они покинули территорию госпиталя. Рада поспешила в палату. Клавдия с племянницей вначале решили сообщить радостную весть Николаю. Вернувшись, застали того, нетерпеливо расхаживающим по комнате.
-Ну, что? – едва увидев Александру и её тётушку, спросил Николай, - узнали? Борис мёртв?
-Подожди, дай отдышаться, - остудила его пыл Клавдия, - Садись. Новости есть.
Николай торопливо уселся на диван и с нетерпением поглядел на женщин.
-Ладно, не волнуйся, - Клавдия устроилась напротив, - успокойся, жив Борис.
Николая отпустило напряжение.
-Это что, ваша Рада сказала? Вы уверены?
-Можно проверить. Рада сказала, что он в госпитале в Покровском-Стрешневе.
-Едем сейчас же, - Николай заметался по комнате.
-Как я поняла, ехать далеко, нужен транспорт, - Клавдия решила не останавливать Николая, понимая, что он, наконец-то, придёт в себя и вернётся к нормальной жизни.
-Машина есть. У родственников тут неподалёку гараж. Там стоит. На ней и поедем. Я знаю тот госпиталь. Бывал в начале войны. Правда, на другой конец города придётся добираться.
Собрались буквально за десять минут, вышли на улицу и прошли на Ленивку, где и был гараж. Выкатив автомобиль, Николай пригласил женщин устраиваться. Обе уселись на заднем сиденье. Добрались, несмотря на отдалённость места, достаточно быстро, где-то часа за полтора. Госпиталь размещался в старинном двухэтажном особняке, возле которого виднелось несколько грузовиков. Во двор особняка проходили военные, санитарки, но гражданских не было видно.
-И что теперь? – поинтересовалась Клавдия.
-Я пройду и всё разузнаю, - вылезая из автомобиля, Николай нацелился на вход.
-Подожди, - Клавдия остановила его, - пойдём мы. Смотри, халаты сушатся. Мы их наденем и пройдём внутрь. На женщин не обратят внимания. Подумают, санитарки.
Пришлось Николаю сесть в машину и наблюдать. Клавдия, оглядевшись, не видит ли кто, сняла с верёвки два халата, один из которых передала Александре.
-Ну, всё, мы пошли, - обе новоявленные санитарки направились к входу.
Как и предполагалось, их никто не остановил, и они беспрепятственно прошли в здание. Вот только, где искать Бориса, они не знали, да и расспрашивать персонал не решались. Наконец, Александра заметила одного больного и подошли к нему, чтобы разузнать, где находится их знакомый. Мужчина оказался разговорчивым и показал, что Борис на втором этаже в десятой палате. Поблагодарив собеседника, женщины поднялись на второй этаж, где тут же были остановлены врачом.
-Вот вы где, голубушки, а я вас обыскался. Пойдёмте, пойдёмте. В восьмой палате надо прибраться, в девятой ждут уколов, а в десятой надо бы пациента успокоить. Буянит, домой просится. Всё поняли? Идите, работайте.
Чтобы не вызвать подозрений, Клавдия прошла в восьмую палату, Александра, прихватив коробочку со шприцами, взяла лекарства для инъекций и прошла в девятую. Закончив с делами, они встретились, и пошли узнать, кто же это буянит. Слишком громко сказано, буянит. Оказалось, это Борис просился на выписку, заявив, что прекрасно себя чувствует, и будет долечиваться в домашних условиях. Увидев Клавдию и Александру, оживился.
-Вы какими путями здесь оказались, - поинтересовался он, - что-то с Николаем случилось?
-Его успокоили, сказав, что его друг находится неподалёку. Борис сорвался немедленно идти, но был остановлен зашедшим врачом.
-Голубчик, куда это вы собрались? Вам ещё рано бегать. Идите, но медленно. Не дай бог, рана раскроется.
Кивнув, соглашаясь с доктором, Борис вышел из палаты. Следом просочились Клавдия и Александра. Выйдя на улицу, поспешили к машине, вокруг которой нарезал в нетерпении круги Николай.
-Борька, - обрадовано крикнул он, увидев друга, - живой, чертяга! – и побежал навстречу.
Мужчины крепко обнялись, всё ещё не веря этой встрече.
-Борька, а я уж тебя и не чаял встретить. Мы видели твою машину. Там кровищи море было. Так один придурок сказал, что шофёра сильно ранили и тот вряд ли доедет живым до госпиталя.
-Не, то не моя кровь была. Тех немцев. Меня легко задело. Домой вот прошусь, не отпускают.
Пока мужчины разговаривали, к зданию госпиталя подъехало два грузовика с новой партией раненых. Увидев двух женщин в белых халатах, им крикнули, чтобы те шли помогать. Пришлось Клавдии с Александрой принимать раненых и провожать в госпиталь. Народу прибыло много, и возникла проблема с их размещением. Борис подумал, что наступило время снова попроситься на выписку. Хоть одно койко-место освободится.
-Подождите, я сейчас, - крикнул он, направляясь к госпиталю, - попробую договориться.