— Надо было думать раньше.
— Я была слишком глупа.
Ответом была тишина. У нее потемнело в глазах.
Потом он заговорил — знакомым, дружелюбным голосом. Однако в нем слышалось отчуждение. Ей никак не удавалось восстановить контакт, который раньше она считала естественным и который исчез теперь.
— Мне тоже жаль, Сиам. Очень жаль. — Говоря так, он приколачивал ее к кресту. — Независимо от того, что я сделал для тебя и ты для меня, никто не заслуживает успеха так, как ты. У тебя собственная жизнь. То, что ты делаешь в этой жизни, правильно для тебя. Теперь я это понимаю.
Ей хотелось напомнить ему, как он предлагал ей выйти за него замуж, чтобы он вспомнил, как сильно любил ее. Однако она вовремя опомнилась, не желая окончательного обнажения на людях.
— Я бы бросилась к тебе, если бы ты сказал всего одно словечко…
Он молчал. Она в ужасе закрыла глаза.
— Барни, я люблю тебя! Когда мы лежим с тобой рядом, то становимся частью Вселенной. Когда тебя нет, мир готов поглотить меня.
Ему было трудно подыскать правильные слова, поэтому он сказал:
— До свидания, Сиам.
— Ты бы смог просто так сказать «до свидания», если бы видел меня перед собой?
— Может, и не смог бы.
Она была готова расплакаться, но искренность заставила ее признаться:
— Я зову тебя не потому, что мне плохо. Да, мне плохо, но дело не в этом. Я зову тебя, потому что сейчас важно одно — то, как мы относимся друг к другу теперь.
— Желаю удачного выступления.
— Как вам удавалось не спалить рогатку?
— Мы надевали на резинку свернутую крышку от консервной банки. — Он умолк. Она терпеливо ждала. — Откуда ты знаешь такие вещи?
— Сегодня на рассвете я была на пляже.
Он поразился, насколько близко она подобралась к нему. Она решила, что одолела его своей настойчивостью.
— Неужели там все еще идут такие сражения? — удивился он. Его голос прозвучал грустно. Он повесил трубку.
Сиам сползла по столбу. Зигги кинулся к ней и поволок в трейлер. Внутри она плюхнулась на стул.
— Пора готовиться, — сказал Зигги.
Она тряхнула головой.
— Я бы с радостью, но мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Я ведь не машина!
— Забудь о нем. За тебя готов приняться целый полк профессионалов.
— Дай мне немного побыть одной. Боже, это ведь моя жизнь!
— Жизнь жизнью, а время не терпит. Стадион заполняется.
— Вечная спешка!
Она начинала закипать. Видя это, Зигги уступил:
— Хорошо, у тебя есть минута.
Как только он вышел из трейлера, на него налетел Твид.
— Что она делает?
— Я позволил ей минуту побыть одной.
— Вы что, спятили? — Твид сжал губы, осыпая его про себя проклятиями. — Готовьте ее! Времени совершенно не осталось. Почему вы так долго сюда добирались?
— Вы же видели, какая она. По пути она раз десять вылезала у телефонных будок. Я так вымок, что был вынужден заехать к себе в офис и переодеться. Хорошо, что мы не задержались еще больше.
— Вы ее подготовите?
Зигги с сомнением открыл дверь трейлера. Увидев, что Сиам сидит там же, где он ее оставил, уронив голову на стол, он замер, не зная, что делать. На ее лице застыло притягательное, хрупкое выражение томления, которое Зигги не хотелось нарушать.
— Чего тебе теперь неймется?
Ее бдительность стала для него сюрпризом.
— Тебе надо умыться и начать наводить красоту.
— Успею.
— Тебя бы оживил душ.
— Этого я и не хочу.
За дверью его ждал Твид.
— Ну, Зигги?
— Не беспокойтесь.
— Может, вам помочь? — зловеще осведомился Твид.
— Не надо, — поспешил с ответом Зигги.
Стоило Зигги подступиться к Сиам, как она встала и отошла к стене. Он сделал еще шаг, и она забилась в дальний угол длинного, просторного трейлера, в котором мог бы разместиться целый оркестр. Зигги перестал ее преследовать.
— Сиам! — воззвал он к ней. — Тебе надо вымыться.
— Я сама решу, когда это сделать.
— У тебя не осталось времени.
— Не хочу, чтобы меня опять заставляли. Вечная спешка, никакого уважения!
— После концерта к тебе будут относиться, как к королеве.
— Отдых нужен мне сейчас.
— Прошу тебя, Сиам, не навлекай на себя беду! Расслабься и позволь взяться за тебя специалистам.
У нее на лице появилось странное выражение. Не успел он заговорить, как оно пропало.
— Ты что? — неуверенно спросил он.
— Не понимаю, как настолько бездушный человек мог тогда отвезти меня на пляж.
Эти ее слова успокоили Зигги.
— На первый взгляд, трудно было найти двух настолько непохожих молодых людей, как ты и он. Ты сгорала от честолюбия, а у него его не было ни на грош. Но зато вы оба, — Зигги самодовольно улыбнулся, — были единственными, кого я знал, кто делал только то, что вам хотелось. Я понятия не имел, что выйдет из вашей встречи. Я знал одно: тебе требовалось, чтобы тебя полюбили за твои истинные достоинства.
— Ты так хорошо во мне разбираешься?
— Я знал, что подручные Доджа потерпели неудачу, и решил попробовать человека совершенно другого склада. Тебе я завидовал, потому что ты любишь свое дело, а ему — потому что он от отвращения к работе то и дело ее менял. Все остальные, я в том числе, неспособны жить, повинуясь своим желаниям. Мы отшвыриваем свои желания в сторону в угоду опыту, поскольку истина не имеет практической цены в мире, где нам приходится работать. Вы оба напомнили мне меня самого, каким я был до того, как уселся на скамейку запасных.
Сиам подошла к Зигги и поцеловала его в щеку.
— Прости, что я отзывалась о тебе непочтительно.
— Ты была права, — честно признался он. — Меня не за что чтить.
Сиам отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
— Сиам, я больше не хочу быть твоим менеджером.
— Как ты можешь расстраивать меня в такой момент? — в отчаянии вскричала она.
— Потому что я еще меньше достоин почтения, чем ты думаешь. — Он положил перед ней конверт — Это мое заявление об отставке.
Он подошел к двери, высунул наружу голову и помахал рукой.
Снаружи раздались звуки возни. Сиам испытывала благодарность к Зигги за то, что он уступил и дал ей короткий отдых. Она взяла конверт с заявлением и стала рвать его на мелкие клочки, когда до ее ушей донесся полный отчаяния голос Зигги:
— Включайте!
В трейлер ворвалась сокрушающая все струя воды. Она хлестнула по стенам, ударила в потолок, окатила пол и только после этого настигла Сиам. Сначала она полоснула ее по плечам и по лицу и заставила загородиться руками. Помощник режиссера совладал с помощью билетера со шлангом, и вода поопрокидывала стулья и залила стол. Сиам отвернулась от струи и получила удар по ногам. Подол ее сорочки подлетел кверху, как она ни цеплялась за него, чтобы удержать. Лотом струя отшвырнула ее и поставила на четвереньки. Вода полосовала ее по ногам и валила на пол всякий раз, когда она приподнималась и пыталась опустить подол. Когда она встала на одно колено, вода забила ей в грудь и принудила шлепнуться на деревянный пол. Она хотела было сесть, но вода заставила ее распластаться на полу, хватаясь за что попало. В конце концов струя придавила ее к дальней стене.
Внезапно напор ослаб. Она с трудом встала, опираясь о стену. Возможность свободно дышать наполнила ее восторгом. Она вытерла горящие глаза, не замечая, что шланг пропихивают еще дальше в трейлер. Сначала ее окатило холодным душем, потом в нее опять ударила безжалостная струя. Она прижалась к стене, повернувшись к мучителям спиной. Ее щедро полили водой, заставив дрожать, как на морозе. Когда она повернулась, Прикрывая руками грудь, чтобы дать отдых измученной спине, ее заставили принять ванну спереди.
Струя пропала, подчинившись незаметному сигналу Зигги. Сиам словно приклеилась к стене, мокрая сорочка — к ней самой.