Глава двенадцатая.
О посылке гулямов со двора по важным делам.
Много гулямов отъезжают с государева двора, иные с приказом, другие без приказа; а для людей от этого беспокойство, так как они отбирают имущество. Имеются тяжбы, стоимость которых двести динар, а отправится гулям и потребуется пятьсот динар вознаграждения;[141] люди беднеют и нищают. Не следует посылать гулямов иначе, как по важным делам, а если уж послали, то только с высочайшим приказом. Гуляму же пусть накажут: „Эта тяжба на столько-то, больше этого вознаграждения не бери. Чтобы сделано было надлежащим образом“.
Глава тринадцатая.
О посылке лазутчиков и о мероприятиях ко благу государства и народа.
Надо отправлять лазутчиков постоянно во все места под видом купцов, странников, суфиев, продавцов целительных средств, нищих; пусть они сообщают обо всем, что услышат, чтобы ничто из дел никоим образом не оставалось скрытым, а если произойдет какое событие, будет что нового, чтобы своевременно принять соответствующие меры. Часто бывало, что наместники, мукта, чиновники и эмиры питали непокорство, враждебность, злоумышляли против государя, а прибыл лазутчик, вовремя сообщил государю, вот государь сел на коня, пошел в поход, врасплох обрушился на них, захватил,[142] сделал все их намерения тщетными. Или если какой-нибудь государь с иноземным войском движется походом на страну, государь успеет подготовиться, отразит его. Равным образом, |69| вот сообщили они о положении народа, о благом и несчастном, государи и отнеслись с заботой. Так в свое время делал Азуд ад-даулэ.
Рассказ. Не было из государей Дейлема и других государей ни одного более неусыпного, проницательного, предусмотрительного, чем Азуд ад-даулэ; у него была любовь к строительству, великодушие, он был образован, искусен в правлении. Однажды один фискал написал ему: „Когда я вышел из ворот города по тому делу, за которым ты послал своего раба, и прошел двести шагов, как увидал юношу, стоявшего на обочине дороги, лицо его было бледное, на голове и шее были следы ударов. Увидев меня, он поклонился. Я ответил и спросил: „Зачем ты стоишь?“ Ответил: „Дожидаюсь попутчика, чтобы отправиться в город, где был бы правосудный царь и справедливый судья“. Я сказал: „Понимаешь ли ты, что говоришь? Ты мечтаешь о государе правосуднее Азуд ад-даулэ и судье более сведущем, чем городской казий“. Он сказал: „Если бы у государя была правосудность, он был бы бдителен в делах, а судья был бы правилен. Если же судья неправилен, то, как может быть государь справедлив? — скорее он нерадив“. Я спросил: „Что ты видел из нерадивости государя и глухоты