— Это что? — указывая в сторону сверкающей полоски, спросил Анджей.
— Река Анчарио. Ты вообще в курсе, что находишься в столице страны Алвэра — городе Форталес?
«Да. Сплю и вижу!» — подумал Анджей, но вслух сказал:
— Что-то слышал в космопорту. А отчего это у ваших космопортовских таможенников рожи такие, словно я им должен много монет? Вы им что, мало платите?
— А это не таможенники, — Шаннуир продолжала при каждом удобном случае морщить не только лоб, но и нос. — Это паримы. У них там пост. Я вообще не понимаю, как ты мимо них прошел? Они же не выпускают транзитных пассажиров за стены вокзала?!
— Я очень талантливый! — на самом деле в этом месте в памяти Анджея зиял провал. Смутно вспоминалось, как Рудольфо встретился с приятелями, двое из которых имели на плечах головы ящеров и смешные имена Драко и Дринко. Потом была хорошая попойка в подземном баре, кажется, за столом сидели девочки-танцовщицы, и было очень весело. Потом вроде бы толстяк Лопес чуть не свалился со стула, и все долго над ним потешались. А потом Рудольфо о чем-то шептался с Винсенто, с тем, у которого на рубашке рыбы с загнутыми хвостами. Все это Анджей отчетливо помнил, даже то, что музыка шпарила «джайв», а сидевшая рядом блондинка под столом острой коленкой касалась его колена и загадочно улыбалась. А потом наступал провал! В следующем кадре перед носом торчал бок шестигорбого верблюда, и в горле все пересохло. — Я очень талантливый! — повторил Анджей. — А кто такие паримы?
— Не поминай нечисть к вечеру! — визгливо выкрикнул Эшик и ударил вожжами ни в чем не повинную лошадь. — Еще беду накличешь!
— Не пугай гостя! — Шаннуир была совершенно спокойна. — Паримы — это наши соседи. Полтора года назад они ввели в Алвэру войска, чтобы помочь нам с решением наших проблемам.
— Это называется обычно оккупация! Все нормальные люди называют это оккупацией! — Эшик еще раз хлестнул вожжами и без того резво бежавшую лошадь. Копыта звонко отстукивали по дорожному покрытию, в лицо ударял ветер, пахнущий рыбой и цветами.
Шаннуир внезапно подалась вперед, перегнулась через плечо таншайва, выхватила у него из рук вожжи и резко натянула. Гнедой Арек встал, как вкопанный, хотя коляска чувствительно толкнула его сзади. От резкой остановки Анджея бросило вперед, и он ткнулся лицом в затянутую жилетом спину лемура.
— Если ты будешь на всю улицу орать и лупить моего коня — пойдешь пешком! — поднявшаяся на ноги Шаннуир на мгновение нависла над обоими седоками. Эшик оглянулся, торопливо заморгал, и Анджей вдруг понял, что лемур боится. Боится не того, что придется идти пешком, а просто боится! И голос у него стал сиплым, когда он, откашлявшись, произнес:
— Вы же не скажете дону Альбаресу, сеньорита?
— Поехали! — Шаннуир опустилась на сиденье, бросая вожжи обратно в ладони таншайва. — Много болтаешь!
Впереди шоссе упиралось в нечто, издали напоминающее просто неровную полоску, а вблизи оказавшееся высоченной крепостной стеной, сложенной из огромных кирпичей, и имевшую зубцы и башни. Так Анджей понял, что они подъехали к Внутреннему городу.
— Давно строили? — спросил он, указывая на стену. — А главное, зачем?
— Давно, — спокойно ответила Шаннуир. — Еще при первых поселенцах. А строили в основном для защиты от местного населения. Здесь река рядом, раньше не только аквы безобразничали, но и всякая водяная живность заползала. Сейчас, конечно, поспокойнее будет. А ты не смотри, что стена древняя, здесь и современных вооружений натыкано. При желании охрана Внутреннего города может расстрелять любую цель еще на дальних подступах. Так что, штурмовать не советую!
— Я разве похож на штурмовика?! — искренне возмутился Анджей. — Я мирный транзитный пассажир!
— Сейчас будешь доказывать свое миролюбие паримам! А вот, кстати, и они!
Хотя ворота Внутреннего города и были распахнуты настежь, однако поток транспорта перед ними притормаживал, и Анджей увидел с двух сторон от них солдат. Одни были в черной форме и беретах, вторые в серо-синей форме и кепи. У черных за плечами висели тяжелые карабины, а у серо-синих в кобурах торчали рукоятки ракетных пистолетов. И те и другие проверяли у проезжающих во Внутренний город пропуска.
— Серые — это наша полиция, а в черном — паримские жандармы!
— У вас что, война? — почему-то понижая голос, спросил Анджей.
— Вообще-то, у нас — военное положение уже полтора года. Паринам ввел в Алвэру войска для отражения потенциальной агрессии со стороны Алэнеры.