Он чуть не ввалился в пустой бассейн, вытоптал несколько клумб, и носом к носу столкнулся с хозяином следующего дома.
— Проверка площади участка! — крикнул на космолингве. — За превышение — штраф!
Пока возмущенный хозяин подбирал слова для нежданного проверяющего, «государственный чиновник» лихо перескочил через забор и оказался перед заветными воротами. С прекрасными металлическими прутьями вверху, с проволокой, определенно протянутой не для красоты. С изумительной, утопающей в зелени, резной калиткой с ручкой в виде драконьей пасти.
И с серо-голубыми уродцами, угрожающе раскручивающими над головами арканы.
9
Если кто-то думает, что я люблю стикинсов — он глубоко неправ. Кочевников не любит никто, даже они сами. Виданное ли дело: устраивать такой тарарам из-за какой-то хромоногой скотины! Не надо ее бросать у дороги без присмотра! На ней же не написано, что она частная собственность! Любой может ошибиться, тем более что клеймо у нее между горбами, сел — и уже не видно!
Вот, если у меня будет тремпаро, я ему клеймо на лоб поставлю, тогда никто не сможет сказать, что не видел обозначений!
В общем, что говорить, вляпались. Откуда я мог знать, что эти оборванцы так хорошо в городе ориентируются? Я только еще подбирался к воротам виллы Идальго, как на меня набросили пару арканов и поволокли по дороге. Прощай мои новые кожаные штаны! Я их только четыре дня, как начал носить! Правда, они спасли мои колени, иначе донор наделал бы в шерсти проплешин. Говорил я Идальго: давайте перед воротами плитку положим… Хорошо, что он меня не послушал! А то эта плитка ребра мне бы пересчитала.
В общем, я проехал на пузе метра полтора, и уже совсем собрался притвориться мертвым, но тут веревка ослабла, потому что мой стикинс резко осадил тремпаро. Я поднял голову и увидел, как с забора почтенного Давишона спрыгивает чужак. Кочевники обрадовались, что сцапают обоих тремпарокрадов, и уже начали раскручивать над головами свои идиотские веревки.
Но тут мой найденыш зачем-то рванул обратно, прыгнул, двумя ногами оттолкнулся от забора и кувыркнулся почти под брюхо ближайшему тремпаро. Естественно, что арканы поймали пустоту!
Я даже сел, забыв о своем предполагаемом обмороке. Очень уж хотелось посмотреть, как кто-то обставляет стикинсов.
Чужак залез под брюхо тремпаро и снизу схватил всадника за ногу. В результате стикинс полетел на дорогу так же быстро, как папаша Бонки, когда чуток переберет с выпивкой. Правда, папаша Бонки раза в два тяжелее. Зато у стикинса на лапе висел чужак. Так что, грохнулись на деноровое покрытие оба. Но чужак опять боком перекувыркнулся и вскочил на ноги.
Тут уже кочевники осерчали всерьез. Слишком тесно сгрудились, чтобы арканы раскручивать, так они погнали своих тремпаро прямо на обидчика. Но тот не стал дожидаться, пока его затопчут, а сам ринулся навстречу погибели. За два шага до ближайшей животины, он подпрыгнул, легко взбежал по боку тремпаро и, обхватив двумя руками всадника, вместе с ним полетел на дорогу. Но в этот раз сверху рухнул еще и остановленный на всем скаку тремпаро!
Остальные стикинсы придержали животных, только мой развернулся и подъехал поближе, протащив меня по дороге теперь в обратную сторону. Выброшенный из «седла» кочевник уже поднялся, и злобным шипением подзывал своего скакуна. В центре круга барахтался испуганный тремпаро, подмяв под собой человека и стикинса.
Боковым зрением я успел заметить, как к месту нашего аттракциона постепенно подтягиваются соседи. Впереди, само собой, сеньора Нерия. Да так ногами перебирает, что даже про клюку забыла! За нею папаша Бонки с сынком, который, вообще-то, в это время должен быть уже в школе. А там и кумушки Далия и Рита шеи вытягивают. Лучше бы за мужьями своими следили, чем на драку глазеть! И ни один же гад не вступится за несчастного таншайва! Я, так всегда их перед Идальго отмазываю, сколько раз хлопотал за них по всяким делам! И где благодарность?!
И тут, словно глас божественного Дракона с неба, раздался голос Идальго:
— Вы что здесь затеяли, сукины дети?!
Тут я очень кстати вспомнил о своем еще нереализованном обмороке, упал на спину и закрыл глаза. Я сражался, как лев, но врагов оказалось больше! Не будем искушать судьбу, Идальго один стоит всех кочевников Сибанта! Я лучше помолчу.
10
К тому, что сверху рухнет еще и тремпаро, Анджей оказался не готов. Его почти расплющило под дергающейся тушей. Счастье еще, что под кожей у кочевого скакуна оказался толстый слой жира, поэтому пресс получился чуть мягче, чем могло быть, но грудную клетку сдавило: ни вздохнуть, ни охнуть.