Дизраэли не занимался литературной критикой и публично не высказывал свои взгляды на творческий метод и манеру его воплощения. Он не участвовал в полемике между «идеалистами» и «реалистами» о путях развития романа, которая развернулась в английской печати в середине XIX века. Однако его произведения свидетельствуют о том, что эта полемика не прошла для него незамеченной. На страницах «Генриетты Темпл» и «Танкреда» обсуждаются вопросы эстетики романа, которые поднимались в ходе данных литературных дискуссий, и композиционный строй дизраэлевских произведений указывает на то, что их создатель был гораздо ближе к романтическим «идеалистам», нежели к позитивистски ориентированным «реалистам» — хотя иногда и учитывал эстетические требования последних. Критики-«реалисты», имея в виду различие эстетических позиций Диккенса и Теккерея по отношению к романтизму, часто противопоставляли этих писателей. Данное противопоставление было обыграно Дизраэли при создании сатирического образа Сент-Барба в «Эндимионе».
Дизраэли внес собственный вклад в эволюцию английского романа XIX века. В «Венишии» он разработал особую манеру повествования, при которой соотношение художественного вымысла и реальных фактов дает читателю возможность узнать изображаемых прототипов, а писателю — уклониться от точного воспроизведения их действительных биографий. В «Эндимионе» Дизраэли повторил этот прием и как бы по-новому рассмотрел «Вивиана Грея»: он наделил автора-повествователя способностью бросать ретроспективный взгляд на минувшие годы юности (но теперь — без малейшего намека на автобиографию), а главного героя — необычайно успешным (как и в случае самого Дизраэли) продвижением к вершинам политической власти, которое, однако, происходит в контексте вымышленных обстоятельств. Сказочная развязка этих приключений столь же мало напоминает фактическую биографию Бенджамина Дизраэли, как и вся остальная фабула романа.
В своих лучших произведениях, «Конингсби» и «Сибилле», Дизраэли не только расширил диапазон жанровой вариативности английского романа (что позволяет считать его основателем новой ветви этого направления), но и значительно обновил его композиционную схему: в начале повествования между рассказчиком — носителем историко-политической концепции Дизраэли, а также комментатором фабульных событий — и главным героем, которому предстоит пройти череду испытаний, прежде чем он обретет внутреннее призвание, нет никакого сходства, но в конечном итоге они становятся идейными двойниками. В дальнейшем эта композиционная схема будет подхвачена и развита Самуэлем Батлером в романе «Путь всякой плоти».
Как писатель Дизраэли не пользовался тем успехом, которого он добился на политическом поприще. У него никогда не было ореола литературной славы, как, например, у Теккерея или Диккенса. Отнюдь не все романы Дизраэли, которые увидели свет при его жизни, имели коммерческий успех, да и критика далеко не всегда благожелательно отзывалась о них. Для многих современников литературная репутация Дизраэли так и осталась спорной.
Уже в наше время Даниел Шварц сосредоточил внимание на писательской деятельности Дизраэли, решительно подчеркнув эстетическую ценность его романов. Американский литературовед пишет:
Взятые в целом, эти романы представляют собой важное художественное достижение <…> и по своей значимости для английской прозы XIX века должны уступить только произведениям Диккенса, Теккерея, Элиот, Троллопа, Харди и, может быть, Скотта.
Роберт Блейк также проводит разделительную черту между творчеством классиков викторианского романа и произведениями Дизраэли, но иначе расставляет акценты, нежели Шварц:
Следует сразу же сказать, что Дизраэли не был великим романистом, как Скотт, Диккенс, Теккерей и Джордж Элиот. Не был он и хорошим романистом, как Троллоп. <…> и всё же, хоть он и не является первостатейным романистом XIX века, его нельзя отнести и ко второму ряду. Одно время экзаменаторы в Оксфорде, когда их приводил в недоумение соискатель, у которого прослеживался налет гениальности наряду с несуразностями и нелепостями, ставили ему оценку альфа/гамма (5/3. — И.Ч.). Дизраэли — «альфа-гамма» романист викторианской эпохи, однако не следует насмешливо отвергать его альфа-составляющую.