Русское присутствие и русское население региона — актуальный сегодня вопрос. Открывая морские маневры в конце июня 2010 года, вскоре после нашего путешествия, президент Медведев подчеркнул необходимость «заселения Дальнего Востока». Эту цель он обозначил «стратегической» и даже более важной, чем Сибирь. Что без сомнения не очень понравилось Японии.
Доминантой порта является бронзовая группа, напоминающая о взятии города 25 октября 1922 года частями Красной армии: это и стало окончанием русского завоевания, начатого еще Ермаком. Дивизия под командованием Иеронима Уборевича положила конец гражданской войне и Белой армии (не могу забыть образ замерзших трупов белогвардейцев, погружающихся весной в воды Байкала). В 1937 году Уборевич был приговорен к смерти и казнен за троцкизм и контрреволюционную деятельность. И, как многие, реабилитирован в 1957 году. (На фотографиях он не очень симпатичный.)
Бронзовые солдаты и матросы застыли в чрезмерно героических и драматичных позах. Есть также и женщины, но с другой стороны памятника, повернувшись спиной к морю и к победе, несмотря на их выразительную решимость.
Вынужденные смотреть назад, а не вперед, они становятся невольными защитницами того, что уничтожают и что вот-вот исчезнет, символом сожаления, прощания с минувшим, заняв внезапно то место, которое им традиционно предназначалось. Об этом, очевидно, авторы памятника даже не задумывались… Несколько далее также в бронзе — мужественная фигура в честь большого сибирского тигра, символа города с 1883 года, привлекающая внимание своим размером. Обычай требует, чтобы женщина достала до него рукой. Я подчинилась и, к своему стыду, увидела, как наверху крутой улицы какие-то рабочие смеялись и аплодировали. Это были китайцы или корейцы. Китайские и корейские женщины также работают на уборке улиц. Одна из них приветствует нас слегка поднятой рукой, как снисходительный глава государства (Мао тоже так приветствовал). Насколько я поняла, эти азиатские рабочие, китайцы и корейцы, не слишком здесь счастливы. Свою статью, опубликованную в «Ле Монд Дипломатик» в апреле 2006 года, Ален Девальпо назвал «Северокорейские рабочие в русском аду». В ней автор говорит, что, чтобы рассчитаться с Москвой за долги, режим Пхеньяна, не колеблясь, продает России дешевую рабочую силу. «И вот уже несколько десятилетий северокорейские лесорубы выгрызают дальневосточную тайгу, особенно в районе Амура». Недостаток рабочей силы сильно ощущается в Восточной Сибири, поэтому даже после падения СССР поддерживаются тесные связи с Северной Кореей. Владивосток с Пхеньяном связывает еженедельный авиарейс, и, кроме того, между ними восстановлено железнодорожное сообщение. Долгое время это были заключенные, но теперь это «свободные рабочие», которые, имея рабочую визу, ежегодно пересекают границу численностью около десяти тысяч человек. Условия работы в тайге суровые: шестнадцатичасовой рабочий день, шестидесятиградусный мороз зимой, один выходной в неделю. В самом Владивостоке, где множество корейцев работают на стройке, условия несколько легче, но в Северной Корее эти люди просто могли бы буквально погибнуть от голода.
Гид ведет нас к подводной лодке S-56, которая потопила десять японских судов во время Второй мировой войны. Я зашла в нее вместе с остальными. Вход был превращен в музей с афишами, фотографиями, предметами.
Как эти плакаты все еще нас трогают! На одном из них женщина протягивает мобилизационный листок. Большая надпись пересекает плакат «Родина-мать зовет!». Она имеет большой драматический эффект, типичный стиль эпохи: красные кофта и шаль на фоне штыков, суровое лицо, рука откинута назад, неуложенные волосы, как и положено женщине из народа…
Я сделала полукруг перед тем, как войти в круглое отверстие, слишком узкое для такого клаустрофоба, как я. Я жду остальных и роюсь в это время в коробке, где стоят в беспорядке оплетенные бутылки с узким горлышком, морские четвертушки советской эпохи с именем Ленина и большими красными звездами… И последний памятник на пристани — это барельеф во славу бойцам Великой Отечественной войны, солдатам и матросам: в рывке напряженные мышцы груди, красивые просветленные лица, вырубленные в камне плашмя в стиле конструктивизма.
В маленькой церкви, где мы долго не задерживались, бочка со святой водой была такой же формы и размера, как и те, в которых на каждом углу торгуют квасом. Несколько позже вычурная неровность береговой линии залива, открывшаяся с крепости, вновь оживила мое сожаление о том, что путешествие закончилось и я больше не побываю в узких залах довольно скучных музеев, где рядами выставлены оранжевые бюсты Ленина из неопределенного материала.