Деятельность президиума Сибирской Областной Думы и её большинства мы считаем противоправительственной, противогосударственной и преступной.
Она противоправительственна потому, что сводилась к устранению сложившейся верховной власти Совета министров.
Она противогосударственна потому, что в исключительных условиях борьбы с большевизмом и германцами вместо создания единой, действительно всенародной власти, стремилась установить партийную диктатуру.
Она преступна потому, что отсутствие действительно всенародной власти поведёт к анархии и откроет широкое поле для иностранной оккупации.
Сибирская Областная Дума настоящего состава, заявившая себя противоправительственной, противогосударственной и преступной деятельностью, должна быть распущена. Она не является оплотом сибирской автономии и не имеет права на дальнейшее существование.
Подписали: почётный председатель фракции областников и беспартийных Сибирской Областной Думы Г.Н. Потанин. Председатель фракции А.В. Адрианов. Товарищ председателя профессор Новомбергский. Член Сибирской Областной Думы В.М. Попов».
Таков был суд людей, действительно близких Сибири и чуждых партийности. Какое же впечатление должны были произвести после этого возобновление работ Думы, хотя бы на один день, расшаркивания Авксентьева и «утешения» Гольдберга?
Благодаря Директории ускорилось объединение всех областных правительств на территории Сибири и Урала.
На Дальнем Востоке дольше всех держались амурские сепаратисты во главе с Алексеевским. Когда делегация Сибирского Правительства была во Владивостоке, она мало интересовалась этим оригинальным государством. Ясно было, что оно неминуемо сольётся с остальной территорией из-за невозможности наладить свою финансовую и экономическую независимость. Создание Директории и пример прочих правительств ускорили это слияние.
Директория положила конец и существованию Алаш-Орды, киргизской правительственной организации, заменив её главноуполномоченным Правительства по делам киргиз-кайсаков с подчинением ему местных органов Алаш-Орды (В. Веер. Пр., № 10). Едва ли кто-либо из членов Директории отдавал себе ясный отчёт, что такое сама Алаш-Орда и её органы. Надо знать киргиз, их родовой быт, значение, которое имеют у них султаны и аксакалы (старейшины), чтобы ясно представить себе, как много опасности для бедных масс киргизского населения таила в себе эта Алашская автономия, не определённая точными юридическими рамками. К счастью, местные органы Алаша были по большей части чистым мифом, и организация исчезла, как будто испарившись.
При этом общем соотношении сил, которое сложилось на восточном антибольшевистском фронте, объединение власти в руках Омского Правительства было неизбежно. Но самарская группа добровольно её едва ли передала бы, и весь смысл существования Директории, в конце концов, свёлся к тому, чтобы безболезненно слить две непримиримых власти: омскую и самарскую.
Однако Директория понимала свои задачи шире.
«Добровольное растворение областных правительств в единой всероссийской власти даст ярче всяких слов понять нашим союзникам, что русская власть является реально познаваемой силой и авторитетом. Калейдоскопическая пестрота различных правительственных образований, в особенности на Востоке, где в одном Владивостоке существовало чуть не до восьми правительств, заставляла даже тех из наших союзников, которые с глубокой симпатией относятся к русскому народу и судьбам России, несколько не доверять способности русского народа создать в настоящий момент власть авторитетную и признаваемую всеми. Такое положение не могло не отражаться и на готовности со стороны их оказать реальную дружескую помощь России — помощь, в которой мы нуждаемся и которую мы примем от наших искренних друзей с таким же доверием, с каким мы сами приходили в прошлом им на помощь. Благодаря этому, я надеюсь, наши отношения с союзниками, которые и теперь носят дружеский характер, еще более упрочатся и оформятся. Нам это необходимо не только во время устроения нашей внутренней жизни, но и во имя тех задач, которые должны стоять перед Россией на будущем мирном конгрессе».
Как видно из этих слов, Авксентьевым руководила соблазнительная перспектива признания Директории союзниками как действительно Всероссийской власти. Он мечтал даже о представительстве на конференции.