— Да, известно.
— А вам известно, что арестован член Думы Павел Михайлов?
— Известно. Это я распорядился об аресте.
— А на каком основании?
— По распоряжению Правительства. А вы по какому основанию вмешиваетесь?
— Я прошу вас приехать в Управление комиссара, мне нужно переговорить с вами.
— Мне не о чем говорить с вами. Я разъединяю телефон.
Гаттенбергер едет затем к генералу Пепеляеву, командиру корпуса, стоявшего тогда в Томске, и рассказывает разговор с Глоссом. Пепеляев обещает Гаттенбергеру в случае надобности арестовать Глосса и сдать его Гайде, который должен как раз проезжать Тайгу (станция близ Томска).
Гаттенбергер возвращается к себе. Опять звонок.
— Я доктор Глосс. Когда же вы приедете?
— Я не приеду и прошу вас меня не беспокоить. Я был у Пепеляева, и он гарантирует поддержание порядка.
— У кого вы были?
— У Пепеляева.
— Зачем вы у него были?
— Я вам сказал уже, что не буду давать объяснений своих действий.
— А что вам сказал Пепеляев?
— Сказал, что если нужно будет, он вас арестует.
— Гм!
После этого Глосс прекращает разговор и больше не беспокоит управляющего губернией.
После всех этих перипетий Глосс был убран из Томска и стушевался вплоть до иркутского восстания.
Несчастная жертва
Убитый в Омске Новоселов был настоящей жертвой чужой игры. Настоящим виновником его смерти является Якушев, который руководил всей этой политической авантюрой, печальные последствия которой гораздо тяжелее, чем можно было думать.
Новоселов — сибирский казак по происхождению, талантливый писатель. Его очерки из сибирского быта написаны красиво и тепло. Он прибыл с Востока, желая отдохнуть от политики и отдаться литературной работе.
Связь Новоселова с казачеством внушила, очевидно, реакционным кругам мысль, что это опасный человек, в то время как в действительности он мог быть только полезным человеком. Невежественная рука озлобленного человека, явно не отдававшего себе отчета в бессмысленной жестокости и тяжкой преступности совершаемого, покончила с Новоселовым в загородной роще Омска.
С этого момента началась военная распущенность, которая постепенно возрастала, в которой вылилась и месть за пережитое во время революции от «социалистов» — такое же бесхитростное мировоззрение, как и у крестьян, смешивающих всех социалистов в одно, — и деморализация, укрепившаяся за время тирании большевиков, озлобившая и ожесточившая нравы.
Говорят, что сам полковник Волков, начальник Омского гарнизона, не предвидел такого исхода ареста и рвал на себе волосы, когда узнал о случившемся.
Компромиссная Директория
Между тем работы комиссии по созданию всероссийской власти близились к концу. Компромисс следовал за компромиссом. На всех решениях лежала печать поспешности и неискренности. Чехи торопили и запугивали. Общая военная обстановка, опасность, грозившая самой Уфе, действовали на членов Совещания, заставляя больше отдаваться чувству, чем разуму. Неудачность выбора города давала себя знать.
После компромисса по вопросу об Учредительном Собрании 1-го созыва, последовал второй — по вопросу об областных правительствах. Вместо определенного решения вопроса о том, остаются они или нет, было постановлено «положиться на мудрость» будущего правительства. Вологодский из Владивостока дал указание, что он считает целесообразным сохранить весь сложившийся сибирский аппарат власти, придав ему значение общегосударственного, но эта идея не нашла себе отражения.
Резолюция по этому вопросу такова:
«1. Всероссийское Правительство является до созыва Учредительного Собрания единым носителем верховной суверенной власти. 2. Все функции областных правительств должны быть переданы центральному правительству, как только оно потребует. 3. Мудрости правительства предоставляется во всем остальном установить границы взаимной компетенции».
Следующим и последним компромиссом являлся состав Директории. Сибирские делегаты по соглашению с Омском и Владивостоком заявляли отвод против Зензинова, как типично партийного человека, и были мало удовлетворены Виноградовым, предпочитая ему Востротина. Первый хотя и кадет, но мало устойчивый, с наклоном к демагогии, типа Некрасова, который, как известно, сыграл печальную роль в правительстве кн. Львова, а потом Керенского.
Но Востротина отвели, обвинив его в продаже отечества японцам. Зензинова провели в качестве заместителя Чайковского, о котором была дана неправильная информация, что он может быстро прибыть в Сибирь. Виноградова провели тоже как заместителя известного кадета, московского головы Астрова, который, как оказалось, был принципиальным противником директориального управления и вопреки распространявшимся в Уфе сведениям был далеко от нее и даже не собирался ехать в Сибирь.
Омские события заставили сибирских делегатов проявить уступчивость. Они опасались, что события разовьются и престиж Правительства падет настолько, что придется идти еще на большие уступки. Зензинов прошел, несмотря на свою совершенную неравноценность и политическое отличие от общеуважаемого и непартийного Н. В. Чайковского, в качестве его заместителя.
23 сентября
Всероссийское Правительство возродилось. Правда, многое осталось неясным. Конституция Директории: вопрос о ее председателе, о порядке голосования и принятия решений, о совместительстве с исполнительными функциями, о порядке организации Совета министров — все осталось неразработанным, предоставленным «мудрости» самого Правительства. Но все же соглашение было достигнуто, русские люди проявили, наконец, способность примирять противоположные интересы и стремления, и день 23 сентября был политическим праздником возрождения России.
В 11 часов ночи открылось Государственное Совещание для выслушивания результатов работ согласительной комиссии.
Приведу опять полностью телеграфную информацию об этом знаменательном дне.
«Публика с нетерпением ожидает в кулуарах, быстро заполняет все свободные места. Председательствует Авксентьев. После выслушивания журнала предыдущего заседания и поступивших на имя Совещания телеграмм от французских и английских дипломатических представителей, а также русских послов в Риме и Пекине на трибуну всходит докладчик комиссии по организации всероссийской власти Кругликов. Зал мгновенно замирает. В ясной, определенной форме он излагает выводы, к которым пришла комиссия при определении взаимоотношений центрального и областных правительств и персонального состава правительства, заместителей и членов. В последнем суждении комиссии объединены акты об образовании верховной всероссийской власти, которые докладчик предлагает Совещанию утвердить. Согласно акту, вся полнота всероссийской власти вверяется правительству в числе 5 лиц: Авксентьева, Болдырева, Вологодского, Астрова и Чайковского, которое руководствуется в своей деятельности положениями, принятыми Государственным Совещанием, до созыва Учредительного Собрания. Персональными заместителями являются: Авксентьева — Аргунов, Болдырева — Алексеев, Вологодского — Сапожников, Астрова — Виноградов, Чайковского — Зензинов. Члены Всероссийского Правительства, приступая к исполнению обязанностей, дают торжественное обещание хранить верность народу и государству Российскому, выполнять обязанности в согласии с актом об образовании верховной власти. Заменивший Авксентьева на председательском кресле Роговский обращается к членам Совещания с вопросом, не имеется ли замечаний. Таковых не оказывается. Акт утверждается единогласно, после чего Роговский просит членов Правительства и их заместителей занять почетные места. Один за другим, сопровождаемые громом аплодисментов, выходят избранники на эстраду и подписывают текст торжественного обещания.
От имени Государственного Совещания новое Правительство приветствует Знаменский. «Перед Совещанием встала громадная задача создать правительство не одного класса, не одной партии, но всей страны, путем взаимных уступок. Оно образовано возродить единую, сильную демократическую Россию. Трудны его обязанности, но пусть оно будет спокойно: оно не одно — все партии и группы, участвовавшие в Совещании, и каждый из нас поддержат его».