Уже в декабре министр В. В. Сапожников говорил мне, что он разочаровался в этой системе, и мы стали восстанавливать органы надзора за учебными заведениями и централизовать управление школой в руках министерства.
Общественная поддержка
Так проходила работа Правительства зимой 1918/19 г., в то время, когда союзники из Парижа звали нас на соглашение с большевиками. Не так велика была сила на фронте, не вполне благополучно в тылу, тысячи затруднений в деловой работе, но было бодрое и единодушное настроение, сознание правоты, горячее желание и твердая вера, что победа придет.
Власть не была одинока. Против нее выступали крайние течения с открытой враждебностью слева, с глухой — справа, но всё умеренное шло за ней против большевиков. В этом все сходились.
Что сказал омский блок по поводу Принцевых островов? Его резолюция гласит:
«Большевики не являются политическою партией в России, а как продукт государственной болезни страны представляют в национальном и международном смысле преступную группу, стремящуюся овладеть аппаратом государственной власти исключительно для планомерного и всестороннего разрушения государственного и хозяйственного бытия русского народа.
Одинаково ненавистные и губительные для всех классов русского народа и прежде всего для пролетариата и крестьянства, именем которых они спекулируют и которые они ввергают в нищету, голод и смерть в условиях ими создаваемой анархии народного хозяйства, большевики в советской России, исчерпав до конца все средства демагогического обмана, ныне держатся исключительно средствами внешнего принуждения и не знающего пределов террора».
Эта справедливая оценка большевизма, искренность осуждения, которая звучит в каждом слове, — вот что было общим, сближающим власть с честной, несвоекорыстной общественностью.
Но дерется на фронте не «общественность», под которой разумеют обычно интеллигенцию, а народ. Власти нужно спокойствие и благожелательность первой и поддержка второго. Поэтому все благословляли адмирала на поездку в действующую армию.
Триумф адмирала
Верховный Правитель отбыл на фронт 8 февраля.
Генерал Нокс направил вслед ему следующую телеграмму: «Выражаю Вам, адмирал, полную надежду в счастливой успешной поездке на фронт. Глубоко уверен, что Ваше пребывание там ободрит и вольет новую энергию в сердца лучших людей Сибири, которые дерутся не только за Россию, ной за весь цивилизованный мир против ужасного большевистского кошмара. Желаю еще раз передать Вам и Вашему Правительству всё мое и каждого знающего Россию англичанина сочувствие в славной борьбе спасения горячо любимой родины и мою твердую веру, что Вашими усилиями в честном и прямолинейном управлении, пренебрегая атаманством справа и большевизмом слева, Вы доведете эту трудную задачу до успешного конца и спасете Россию от анархии. Генерал Нокс».
Эта телеграмма очень обидела атаманов, и Семенов не преминул протестовать. А между тем телеграмма отличалась редкой теплотой и искренностью чувств в отношении к непризнанному Верховному Правителю, что было особенно дорого в то время, когда еще не ликвидировался вопрос о Принцевых островах.
Тем временем адмирал стремился на передовые позиции, туда, где серый солдат творил великое национальное дело. Он стремился увидеть этого солдата, влить в него бодрость, обласкать. Сухо и холодно относилось сибирское общество к героям фронта, и там, где лилась кровь, повеяло духом сомнения: для кого боремся?
И вот прибыл адмирал.
Вот он в Троицке, у оренбургских казаков. Четкими и твердыми словами он характеризует задачи борьбы и уезжает, бурно приветствуемый кругом, обещая удовлетворить все справедливые пожелания войск.
Через несколько дней он в бронированном поезде отъезжает от Златоуста до самых передовых позиций. В одной версте от сторожевых охранений он обходит по снежным тропинкам боевые части, заходит в перевязочную летучку, раздает в землянке награды.
Солдаты видят Верховного Правителя рядом с ними, на расстоянии выстрела, и они остаются очарованными, согретыми и преданными. Воодушевленные приездом своего вождя, они идут в атаку, берут несколько деревень, отбивают орудия, пулеметы.
Адмирал едет дальше, на северный фронт.
В Перми он идет на пушечный завод. Беседует с рабочими, обнаруживает не поверхностное, а основательное знакомство с жизнью завода, с его техникой. Рабочие видят в Верховном Правителе не барина, а человека труда, и они проникаются глубокою верой, что Верховный Правитель желает им добра, ведет их к честной жизни. Пермские рабочие не изменили Правительству до конца.
Опять адмирал едет на передовые позиции. Едет так далеко, что о нем начинают беспокоиться, просят остановиться, наконец, говорят, что путь испорчен и поезд не может идти. Тогда он требует лошадей и проезжает все-таки дальше, осматривая позиции.
Несколько раз деревня, где находился Верховный Правитель, обстреливалась красными. Мужество Главнокомандующего окрыляло солдат.
Повсюду, где проезжал Верховный Правитель, ему подносили хлеб-соль и адреса, засыпанные подписями. Подносили рабочие, крестьяне, купцы, духовенство. Все выражали восторг по поводу избавления от страшного ига и в самых искренних и теплых выражениях благодарили за спасение.
Делегация крестьян прифронтовой полосы за чашкой чая в вагоне-столовой адмирала рассказывала об отвратительных насилиях, которые чинили над ними коммунисты.
Произносил большие речи и сам Верховный Правитель. Встречаясь лицом к лицу с деятелями общественности, земскими и городскими представителями, он разъяснял им программу и цели Правительства. Три мысли ярко выражены в этих речах: непримиримая борьба с большевиками, единение с обществом, земля — крестьянам.
«Не первый раз за мою поездку, — сказал Верховный Правитель на торжественном заседании Екатеринбургской думы, — мне приходится встречаться с представителями земств, городов и общественности, и я с глубоким удовлетворением должен установить отсутствие разногласия взглядов моих и Правительства, которое я возглавляю, с пожеланиями, что я слышал до сих пор от местных людей. Я должен отметить глубокое значение этого факта, ибо безвозвратно прошло то время, когда власть могла себя противопоставить общественности как силе ей чуждой и даже враждебной. Новая свободная Россия должна строиться на фундаменте единения власти и общественности.
Население ждет от власти ответа по вопросам о задачах власти, и ему открыто об этом следует сказать. Борьба, не допускающая никаких колебаний, никаких соглашений — вот первая задача и цель Правительства, которое я возглавляю. Вторая задача — установление законности и порядка в стране. Большевизм слева, как отрицание морали и долга перед родиной и общественной дисциплины, большевизм справа, базирующийся на монархических принципах, но, в сущности, имеющий с монархизмом столько же общего, сколько большевизм слева имеет общего с демократизмом, и подрывающий государственные основы страны, еще много времени после этого потребуют упорной борьбы с собой. Я не мыслю себе будущего ее строя иначе, как демократическим. И не может он быть иным, и теперь, быть может, только суровые военные задачи заставляют иногда поступаться, и условия борьбы вынуждают к временным мероприятиям власти, отступающим от тех начал демократизма, которые последовательно проводит в своей деятельности Правительство.
В области аграрного законодательства Правительство стоит на точке зрения укрепления и развития мелкой земельной собственности за счет крупного землевладения.
Вот те ближайшие задачи, которые поставило себе Правительство, мною возглавляемое. Оно считает, что народ русский является единственным хозяином своей судьбы, и когда он через своих свободно избранных представителей в Национальном Учредительном Собрании выразит свою свободную волю об основных началах политического, национального и социального бытия, то я и Правительство, мною возглавляемое, почтем своим долгом передать ему всю полноту власти, нам ныне принадлежащей».