Следователь с полным вниманием выслушал эту тираду. Сцепил руки на столе перед собой и кивнул головой.
— Допустим, что я полностью с вами согласен. Но я ещё раз повторяю свой вопрос: как быть с доказательствами? У нас ведь правовое государство. Мы не можем чинить самосуд.
Андрей отмахнулся.
— Мне достаточно того, что я знаю сам. А остальным до этого нет никакого дела.
— Ошибаетесь! — вдруг воодушевился следователь. — Остальным до этого тоже есть дело! От потерпевшего поступило заявление в прокуратуру, а дальше всё происходит по известной схеме. Не мне вам объяснять. — Следователь вдруг переменился в лице. — Хотите кофе?
— Чай, если можно, — ответил Андрей.
В углу была раковина, кран с холодной водой. Следователь наполнил чайник «Тефаль», водрузил его на подставку, надавил большим пальцем на синюю выпуклую кнопку. Чайник сразу зашумел, совсем по-домашнему. Вообще, весь разговор вовсе не походил на допрос, каковым он, вероятно, и являлся.
— Так что же мы будем делать, Андрей Викторович? — спросил следователь. Всем видом он выказывал симпатию подследственному, в то же время подчеркивая свою подневольность.
— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Что хотите, то и делайте.
— Отпустить я вас не могу. Мотать вам срок — не хочу. — Он наклонился к столу, заговорил пониженным голосом: — Если бы вы знали, как мне надоела вся эта мразь. Эти меченые, краплёные, белые, черные, конопатые… Я бы их всех давил, но…
— Что?
— Не могу.
— Отчего же?
— Положение не позволяет.
— Кто же тогда будет их давить? — воскликнул Андрей. — Кто, если не вы, не полиция? Или вы ждёте, когда они передавят нас?
— Мы должны соблюдать законы.
— Опять законы, — поморщился Андрей. — А они как, по законам убивают и грабят?
— Нет, не по законам, — с сожалением проговорил следователь.
— То-то и оно.
Чайник уже кипел. Следователь бросил в два стакана по пакетику с чаем, сыпанул сахару с избытком. Через минуту Андрей отхлебывал обжигающий чай из граненого стакана и закусывал мятным печеньем. Он не постеснялся угоститься от следователя, поскольку всё еще считал, что они находятся по одну сторону баррикад.
Они выпили в молчании по стакану, налили по второму. Следователь никуда не торопился и не лез с вопросами. «Хороший мужик, — подумал Глотов, — деликатный, не жлоб, не дурак».
— А вы давно в полиции? — спросил он.
— Пятнадцать лет. После университета как распределился, так до сих пор служу.
— Так вы университет заканчивали? — вскинул брови Андрей.
— Точно! Так же как и вы! — ответил лукаво следователь. — Только вы математический факультет заканчивали, а я прикладную физику.
— Надо же, — присвистнул Андрей. — Тесен мир.
— Не то слово, — подхватил следователь. — Яблоку некуда упасть.
— Это в каком смысле?
— В ньютоновском, — многозначительно молвил следователь.
— Которому по башке прилетело?
— Точно. Ему!
Разговор приобретал игривый характер, никак нельзя было догадаться, что беседуют следователь и преступник, которому светит убойная сто одиннадцатая статья. Андрей отметил про себя это обстоятельство, но разговор решил не прерывать. Следователь гнул какую-то свою линию, а Андрею, по большому счету, было все равно.
— Ещё чаю? — спросил следователь.
— Давайте, отчего не выпить. В изоляторе такой не предлагают.
Следователь пошёл в угол возиться с чайником. Андрей глянул на часы, висевшие на стене. Половина первого была, к обеду дело шло. Ему как-то скучно вдруг стало. Что за пустая болтовня? К чему это всё?
— Так о чём мы говорили? — спросил следователь, поставив перед Андреем дымящийся стакан.
— О яблоке, — сказал Андрей.
Следователь улыбнулся.
— Всем бы так прилетало! Р-р-раз — и мировое открытие. Как думаете?
— Всем не надо, — серьезно ответил Андрей. — Дело ведь не в яблоке, а в голове.
— Это точно!
— Одному гениальная идея после этого придет, а другой возьмет топор и весь сад вырубит.
— Как у Чехова?
— Вроде этого.
— С умным человеком поговорить приятно, — вдруг выдал следователь.
Андрей поморщился. Комплимент был слишком банален и неуместен. К тому же, напрашивались странные аналогии — что-то такое говорил Смердяков Ивану Карамазову перед тем, как убить своего нерадивого отца.
— Я не умный, — произнёс Андрей, нахмурившись. — Так, читаю на досуге разные книжки.
— А Ньютон, по-вашему, умный был?