С тех пор Миша и Катя очень выросли. Мише теперь четырнадцать лет, а Кате так вообще шестнадцать; она кончает школу и собирается в торговый техникум. Происшедшее с ними дети, конечно же, никак не забыли, и непонятные обстоятельства дела сильно раздражают их… особенно Катю. Ведь Катя — серьезная девушка, мамина помощница и совсем не дурочка, верящая в привидения. Катя и рассказала мне эту часть истории, когда мы познакомились у ее дачных знакомых, и я на ее глазах стал расспрашивать людей — не сталкивались ли они с какими-то необычными ситуациями? Всплыл вопрос, зачем мне это надо. Ах, для книжки! И одни стали плеваться, а другие вспоминали разные любопытные случаи.
Вот Катя и воспользовалась случаем, чтобы получить подтверждение из уст солидного дяденьки, профессора, что ее приключение вполне можно объяснить совершенно материалистически, и никак не могли они с Мишей видеть покойника, мумию, да еще покойника, который бы самостоятельно ходил и носил Горшкам еду и конфеты. Было очень заметно, что ей страшновато жить на свете, где возможны такие вещи, но утешить ее я оказался не в силах.
Да! Ее мама Даша до сих пор одна, хотя и сделала еще одну ступеньку в карьере — теперь она самостоятельно покупает в Польше и привозит в Красноярск шубы.
Дело в том, что кое-что о мумифицированных трупах в этом районе я уже слышал довольно давно…
В 1937 году лесничий Караульного лесничества, уже знакомый нам Горчаковский, шел из Красноярска в свое лесничество.
Эта местность была несравненно более дикой, чем теперь, и отдельные дачи стояли далеко друг от друга. Иметь здесь дачу было сложно еще и потому, что общественный транспорт сюда не ходил, нужно было иметь право распоряжаться ведомственным. Некоторые жители города могли себе это позволить, например, начальник местного НКВД некий Потапов. Дача Потапова и сегодня хорошо видна — двухэтажный, хорошо заметный издалека дом под крытой железом, полыхающей на солнце крышей.
Горчаковский шел, естественно, пешком: ведь лесничий в сталинском СССР стоял на неизмеримо более низкой общественной ступеньке, чем генерал-майор НКВД, и личного транспорта лесничему не полагалось. Невелика персона, походит и так. Подходя к устью Крутенькой, Горчаковский услышал выстрелы в стороне от дороги. Пробравшись сквозь кусты, он опять услышал сдавленный крик, выстрелы и увидел, как на склоне горы Крутенькой суетятся несколько человек в форме войск НКВД. Одни энкавэдэшники тащили неподвижное тело, швыряли его в разверстую яму, другие, в свою очередь, волокли кого-то к другой яме на склоне горы. Чекисты сбросили человека в яму; яма оказалась неглубокой, и свалившийся в нее с трудом, но поднялся и стал виден по пояс. Тогда генерал-майор Потапов встал из-за стола, поставленного под черемухой, чекисты отбежали в сторону, и Потапов стал стрелять из пистолета. Человек упал; из ямы доносился болезненный, сдавленный крик. Один из чекистов подбежал к могиле, заглянул в нее и что-то прокричал, стараясь заглушить крик из ямы. Тогда Потапов подошел к могиле и выстрелил в нее еще два раза. Он тоже что-то сказал своим людям, и чекисты стали угодливо смеяться начальнику.
Горчаковский, конечно, сразу понял, чем для него чревато оказаться свидетелем расстрелов, и быстро и тихо ушел. Он никому, даже самым близким, не рассказывал об этом до конца 1970-х годов. А тогда, уже совсем в другой обстановке, рассказал об этом нескольким людям… В том числе и автору сих строк.
То, что Горчаковский не солгал, доказывается многими свидетельствами, в том числе и показаниями тех, кто организовывал для генерала привычное развлечение. Некоторые гэбульники на старости лет распустили языки, и мы теперь знаем любопытнейшие подробности. Например, что генерал-майор Потапов на даче вовсе не доделывал какие-то важные дела… Просто он был очень ответственный и в то же время очень увлеченный своей работой человек. Ну не мог он без любимого дела даже на отдыхе! И потому в день воскресный привозили к генералу на дачу приговоренных.
Как рассказывают, принимал генерал радушно, сажал за стол, кормил и вел с обреченными долгие беседы. Нигде, говорил, в другом месте не могу найти таких умных людей, как в тюрьме! А потом он разряжал свой ТТ и наслаждался трепетом, яростью умирающего человека. Не очень верю в энергетических вампиров, но, говорят, они специально вызывают у жертвы эмоции посильнее — иначе не взять им энергию у донора. Генерал, во всяком случае, делал все вполне правильно, по совершенно вампирской логике.
Охрана привозила, генерал стрелял, охрана же готовила ямы по числу привезенных и потом их и закапывала. Тоже понять можно — закапывать глубоко им лень было. Так что скелеты со скрученными проволокой руками нашли совсем неглубоко, где-то за полметра от поверхности. В конце 1980-х годов красноярский «Мемориал» провел раскопки на склонах Крутенькой. Как раз там, где рассказывал Горчаковский, где показывали доблестные людишки из органов, на небольшой, порядка метра, глубине пошли скелеты или же частично мумифицированные трупы. Хорошо известно, что в сухом, хорошо дренированном песке трупы не всегда разлагаются; бывает, они высыхают, превращаясь в естественные мумии.
Вот чего я очень не хотел бы в этом месте, так это дамских истерик, закатываний глазок, всплескиваний руками (за каковыми действиями стоит, в 90% случаев, сладострастное смакование жестокости). Так что давайте без эмоций. И без моралите — что убивать нехорошо. В конце концов, все описанное здесь — всего-навсего кусок истории СССР и России. Такой же кусок, как и любой другой, не лучше и не хуже всего остального, о чем шла речь в этой главе и пойдет в других главах. Как говорил Джек Лондон, кусок жизни. Такой же кусок, как детский лепет, любовный трепет и прочие милые вещи. Как уютная дачная жизнь Даши и ее детей или других приятных и милых людей.
Итак, приходится признать не очень простой факт: один из частично мумифицированных трупов, погребенных в теле горы Крутенькой, по неизвестной причине обрел способность самостоятельно передвигаться и совершать какие-то действия — например, воровать капусту или сворачивать курам головы.