Человек очнулся – нет ни собаки, ни медведя. Сел за руль своей машины-«рафика», сумел доехать до районного центра. Ехал по заметенной снегами дороге, восемьдесят километров! Причем ехал с пробитым черепом и с пожеванной медведем правой рукой – зверь почему-то начал трапезу с руки. Так и доехал до районной больницы, заехал в ограду…
Поставили человеку металлическую пластинку на череп, поздравили, на всякий случай подержали после операции сутки в больнице. И выписали, радуясь спасению хорошего человека. Но как же может быть хороший человек без баньки?! Никак не может. Едва успел незадачливый охотник выйти из палаты, тут же пошел топить баньку. Даже за своей «говядиной» не поехал, пока ее всю не сожрал медведь!
Ну, и на этой-то баньке, как нетрудно догадаться окончился его жизненный путь. Жаль человека, но ведь надо же и думать иногда…
Еще живут в районе сельским хозяйством, вестимо, но в наше время сельское хозяйство совсем не таково, как в патриархальные времена купца Пирова. Чтобы произвести много хлеба и мяса, слишком много нужно купить такого, что не растет на грядке или в поле, – например, горюче-смазочных материалов, пресловутой «горючки», по которой и разворачиваются основные хозяйственные страсти.
Да и пахать, сеять, убирать урожай уже приходится не на лошади. А техника старенькая, материальная часть совхозов и колхозов разворована, вечно чего-то не хватает.
Еще недавно существовало в Пировском районное техническое предприятие (РТП), то есть собственная ремонтная база, местный Агропромснаб. Ну, и было это РТП за последние годы разворовано, разрушено так, что теперь починить топливный насос или отшлифовать коленчатый вал можно только в Лесосибирске – это ближе всего. Мало того, что надо заплатить за работу 450—500 рублей, так ведь надо еще и ехать за 150 километров, то есть опять же жечь «горючку», платить шоферу и терпеть амортизацию машины. Золотой выходит коленвал…
Как здесь делаются деньги?
Казалось бы, какой смысл в политической борьбе за эти глухие уголки? А смысл-то очень даже есть. Это не Газпром, конечно, и не Красноярский алюминиевый завод, но и в самом глухом, самом диком районе есть свои источники наживы – особенно если вы имеете рычаги власти.
Делать деньги можно практически на всем – если, конечно, иметь эти самые рычаги и не иметь остатков совести.
Не первый год совхозы и колхозы покупают «горючку» за счет «лесных» денег – то есть за счет проданной древесины. Я уже не говорю, что земля устала, что необходимы удобрения, а купить их можно только все за те же «лесные» денежки. Но даже горючее для посевной, для сбора урожая можно купить только так.
Неужели нельзя никак иначе?! Неужели сельское хозяйство не может содержать само себя? Может, конечно, но для этого надо что-то делать, решать какие-то вопросы совсем иначе, чем это делается в районе. Пока же за лесные делянки ведется настоящая война, и районная власть почему-то вовсе не считает важным обеспечить удобными делянками своих – тех, кто ведет сельское хозяйство на территории района. Казалось бы – раз лес нужен для обеспечения районного же производства зерна и мяса, должен быть приоритет у местных заготовителей! Да и вообще – у местных предпринимателей.
Но тут у властей какая-то совсем другая логика: как раз свои, районные, с трудом добиваются отведения делянок и получают неудобные, далеко расположенные участки. Некоторые жители района жаловались – мол, нам швыряют эти участки, словно милостыню! Как будто мы клянчим для себя или чтобы набивать карманы!
Но в то же время мне приводили много примеров, когда дельцы, приехавшие из Казачинского, Лесосибирска или Красноярска, легко получали делянки под вырубку – в удобных местах, близко от дороги, и хорошего леса. А приезжие далеко не всегда рубили лес по-хозяйски: и вырубали хищнически, и бросали много того, что можно было бы вывезти.
Конечно, я не проводил собственного расследования. Мне сообщили об этом местные жители… А вдруг они как раз не в курсе дела?
Но многие местные жители уверены, что глава района небескорыстно отводит лесные делянки. Врут? Очень может быть, что если и не врут, то, по крайней мере, преувеличивают. Но, вообще-то, ситуация эта необъяснимая – когда в ущерб интересам района отдают преимущество посторонним. Впрочем, я вовсе ни на чем не настаиваю, и меньше всего – на том, что глава района коррумпирован. Ну, отпраздновал он недавно день рождения, созвав на пир 102 приглашенных, пообещав всем артистам, поварам, массовикам-затейникам, которые будут кормить и развлекать его гостей, по тысяче рублей за труды, – но мы-то откуда знаем, откуда у него деньги?! Люди как увидели этот день рождения, сразу бог знает что подумали…
Словом, я не знаю, сколько правды в том, что мне говорили о несправедливостях с распределением лесных угодий и действительно ли глава района что-то получает от приезжих за хорошие лесные делянки. Но слух такой по району идет, и использовать его в политической борьбе несложно.
Но вот что уж совершенно точно – что вообще делает районная власть и зачем, понять невозможно. Тут не разберешься не то что без бутылки, но и с большим жбаном самогонки.
Например, районные власти отдают вексель на 2 миллиарда тогдашних рублей (на 2 миллиона нынешних рублей, после деноминации 1998 года). Отдают некой фирме из Красноярска-26, и эта фирма обязалась поставить в район ГСМ на эту сумму. Фирма и поставила горючего… но только не на два миллиона рублей, а на 300 тысяч.
Что интересно – с 1993 года эта фирма не проводила никаких банковских операций, а ее уставной капитал равен… 5 рублям! Дельцы, основавшие эту фирму, давно уже смылись, прикарманив только в Пировском районе миллион семьсот тысяч рублей. Но если даже этих нечестных людей поймают, стрясти с них по закону можно только сумму уставного капитала – те самые пять рублей. Так стоит ли стараться, ловить?! Любые расходы по ловле этих людей обойдутся в тысячи раз дороже.
Есть, правда, фирмы, которые за 30—40% суммы в 1 миллион 700 тысяч рублей берутся найти похищенные деньги и вернуть их. Но тут глава района оказывается в сложном положении: с одной стороны он, конечно же, должен вернуть деньги! Что называется – любой ценой!
С другой же стороны – понятно, какими методами будут возвращаться деньги. То есть, конечно, разбойники своей судьбы заслужили – и пистолетов у головок своих детей, и паяльников в заднем проходе, но представителю-то власти, народному избраннику каково иметь дело с разбойниками из любой шайки? Хоть из той, что деньги украла, хоть из той, которая вернет?
В общем, и так плохо, и так нехорошо, и деньги пока что как ушли, так в район и не вернулись.
Но это еще не все чудеса этого маленького северного района. У района есть квота – каждый год район может послать 10 человек учиться. Платит за обучение район, готовит себе специалиста, а потом этот специалист должен вернуться в район и работать в нем по специальности.
Теоретически рассуждая, отправлять на учебу окончивших школу должен кто? Школа, районные власти, общественность должны договариваться, должен быть конкурс, в районной газете должны быть опубликованы и критерии конкурса, и заключение авторитетной комиссии. При необходимости можно послать работы окончивших школу и на экспертизу в Красноярск. Но ничего этого не делается! Кого послать и куда, решает только администрация, и почему она решает то или иное, никто не знает.
Недавно пришел один уважаемый человек в районный отдел народного образования.
– Дочка у меня… Отличница, умница. Может, ее послать учиться?
– Все ясно. Не прошла конкурса ваша дочка.
А отец точно знал – никто с его дочкой не разговаривал.
Естественный вопрос:
– А кто с ней вел собеседование?
– Не ваше дело! Кому надо – тот и вел!
Может быть, это очень наивно с моей стороны, но позволительно ли так разговаривать с пожилым человеком? По-моему, нет.
А кроме того, разве позволительно решать за закрытыми дверями такой важный вопрос? Действия властей обидны уже не только для отца. Тем более, есть и еще вопросы…