Этим рейсом Лавишев отправил с разведывательной точки вместе с Ильей и Петьку. Чутьем опытного полевика он догадался, что в маршруте что-то произошло, так как очень уж лаконично и сдержанно рассказали маршрутники о случившемся. Но, догадавшись, Лавишев не стал доискиваться истины, понимая, что сейчас не время этим заниматься, да и неясно, к чему это приведет, поэтому он выбрал наиболее простой вариант: убрал из отряда подозрительного человека, застраховав себя этим от неожиданностей.
Вертолетом Петька перебрался в Усть-Куйгу, а оттуда снова на буровую.
На буровой Петька проработал месяц. Там у него начались приступы белой горячки, и мастер решил вовремя убрать его с буровой, чтобы не иметь неприятностей, какие ему пришлось испытать прошлым летом с таким же, как этот, алкоголиком, которого пришлось искать несколько дней, когда тот не вернулся с рыбалки. Тогда на буровой остановили работу, и во все стороны в тундру ушли поисковые группы и два вездехода. Через два дня подключили вертолет. Наконец, его нашли. Он лежал голый на берегу речушки, вокруг валялась разбросанная одежда.
Следствие установило причину смерти – приступ белой горячки с галлюцинациями, которую в этих краях окрестили более просто – «бес гонит». По-видимому, он сначала рыбачил в одном месте, потом в другом, а затем вдруг бросился бежать, срывая с себя одежду, пока не выдохся и не упал замертво, когда ему отказало сердце.
Поэтому мастер, заметив, что Петька начал заговариваться и как-то странно вести себя, первым же подвернувшимся вертолетом отправил его с буровой.
Вертолетчики закинули Петьку в поселок Депутатский и там высадили. Из-за нелетной погоды Петька застрял там на неделю и всю эту неделю пил и ночевал в аэропорту, где в первый же вечер познакомился с новым своим дружком – Гуриком.
Гурик уже давно околачивался в поселке и, очевидно, давно уже все пропил, так как был без денег и без работы. Это был маленький, плюгавенький паренек. Ходил он всегда в тельняшке, чтобы выглядеть крутым. У него был рыжий чуб и сплющенный нос, выражение лица явно выдавало в нем человека, склонного к подлости, причем меленькой и такой же жалкой, как он сам.
В первый же вечер, как познакомились, приятели решили покуражиться в аэропорту, с кем-нибудь поцапаться и весело провести время.
Планы приятелей, в общем-то, оправдались, но им не повезло. Они придрались к двум молодым якутам. Но откуда-то появилось еще двое якутов, и Петька с Гуриком бежали из зала ожидания самым неприглядным образом: на крыльцо вывалился клубок сцепившихся тел, внизу которого жалобно верещал Гурик, стараясь на карачках выползти из-под него. Вся воинственность Гурика и Петьки пропала – их нещадно били трое маленьких ростом, но вертких и сухоньких якутов. Наконец приятелям удалось вырваться из этой кучи, и они бегом бросились из аэропорта.
На следующий день Петька с Гуриком в аэропорт уже не ездили. День они провалялись в номере гостиницы, к вечеру немного ожили, особенно когда услышали за стеной шум и веселый смех. Они поняли, что там собралась гуляющая компания. Поэтому Гурик, рассчитывая на похмелье, решил заглянуть туда и сыграть при этом на своем поэтическом даровании, как он иногда выражался, так как обладал неплохой памятью и знал много стихов.
– Пойду, может, выпить дадут, – вполголоса проговорил он.
– Сходи, – согласился Петька. – Может, и мне принесешь…
Гурик слез с кровати и, как был – в грязной тельняшке и босиком, пошел к соседям, надеясь на свой вид типичного бича. К соседям он зашел без стука. Те замолчали, удивленно глядя на него. В комнате сидело трое мужчин и четыре женщины, все в геологической одежде. Они пили чай и весело смеялись, но сразу же замолчали от этого неожиданного визита и с любопытством стали рассматривать гостя.
Гурик решил брать их сходу.
– Сто грамм – и по желанию любое из Блока! – предложил он компании, артистически отставив в сторону босую грязную ногу.
Не меньше его вида удивилась компания его предложению, не зная, как реагировать на этот визит.
– У нас нет ничего. Мы не выпиваем, – попробовали они объясниться с ним.
– А почему смеетесь?! – недоверчиво посмотрел Гурик на компанию.
С неменьшим удивлением встретила компания и его вопрос.
– Как почему? Смеемся – потому что весело. Пьем чай, шутим и смеемся…
– Чай пьете?!
– Можем угостить…
– Не-е, не надо! Может быть, пятьдесят грамм хотя бы… Есенина тоже могу…
– Да нет же у нас! Действительно нет! Не жалко, дали бы, но нет!
– Ладно, хорошо. Блока за так прочту. Интересный вы народ – не пьете, а смеетесь! Уважу!..