Замолчал медведь.
А бурундук думает: «Кончил со мной медведь разговаривать, теперь есть начнёт».
Рванулся из последних сил.
— Э-э-э, ма-а-аш, не хотите слов понимать?
Поднял правую лапу и погладил бурундука с головы до хвоста. От пяти чёрных медвежьих когтей заструились на спине бурундука пять чёрных красивых полос. Вот с тех пор и носит потомство бурундука нарядную шубу — медвежий подарок.
Тувинские сказки
Жадный лама
Поздним зимним вечером бродячий лама шёл по долине. За плечами у него был старый мешок с божественными книгами. Лама посматривал на юрты, над которыми вились дымки от костров, и принюхивался, откуда пахнет вкуснее. Главное — не ошибиться в выборе юрты: святого человека люди накормят сытным ужином, спать уложат возле жаркого костра…
Вдруг запахло пшённой кашей. Лама принюхался, откуда ветер наносит этот вкусный запах, и побежал к жилью.
У дверей юрты лежала собака, тоже принюхивалась к запаху пшённой каши и тихо скулила: боялась, что ей ничего не достанется.
И вот появился бродячий лама. Не первый раз он идёт в юрту: после него всегда остаются пустые котлы.
Собака с громким лаем бросилась на ламу и сбила его с ног.
Лама грохнулся в снег и закричал:
— Люди добрые, спасите!.. Спаси-и-ите-е…
Отбивался от собаки ногами, а сам всё глубже и глубже зарывался в рыхлый снег. Собака хватала его за ноги и лаяла, как могла, громко.
Из юрты выбежала хозяйка, отогнала собаку и увидела, что из снега торчат две ноги. Она ухватилась за ноги, вытащила человека из снега и ахнула: перед ней дрожал от испуга старый лама.
Хозяйка бросила в собаку большой ком снега:
— У-у, глупая!.. Святого человека напугала.
— Чуть богу душу не отдал… — пробормотал лама, подымаясь на ноги.
Хозяйка упала перед ним на колени и у своей груди сложила руки — ладонь к ладони.
— Святой человек, простите нас… Мы не знали, что это вы идёте…
Получив прощение, она вскочила и широко распахнула дверь:
— Входите. Входите, святой человек… После долгой дороги вам, наверно, спать хочется?..
Она постелила возле костра пёстрый войлочный ковёр.
— Ложитесь, святой человек, отдыхайте…
Но лама не ложился. Жадными глазами он смотрел на котёл, в котором доваривалась пшённая каша.
Лама сел на ковёр, достал свои старые книги и начал читать молитвы.
У стены на низкой деревянной койке лежал мальчик Сундуй. Он прислушивался к каждому слову святого человека.
А бродячий лама бормотал свои молитвы:
— Ба-ам, ба-ам, барабан, и-и-и… Па-а-ал, па-а-ал, балалайка, и-и-и…
Лама провёл языком по губам, поднял глаза и уставился на котёл, в котором, довариваясь, сладко вздыхала густая пшённая каша.
Водя пальнем по книге, лама продолжал протяжным голосом:
— Ка-а-а, ка-а-аша, ка-а-ашенька. А-а-а, ка-шенька! Спешу, спешу! У-у-у, ух! Хозяйка, хозяйка бога побоится и каши мне побольше даст, и-и-и…
Сундуй долго слушал, что напевает лама, а потом улыбнулся, вскочил со своей лежанки и дёрнул мать за рукав:
— Мама, этот дяденька каши хочет.
Мать оттолкнула сына.
— Молчи. Иди спать. Ты ещё ничего не понимаешь…
Лама всё это видел и слышал. Но, как у всякого ламы, стыда у него не было, и он не покраснел. Он уткнулся в книгу и продолжал читать свои молитвы про кашу. Он спел даже про то, как в других юртах святого человека угощают не кашей, а самым жирным мясом. Сегодня он ошибся, что зашёл ночевать к скупым людям.
Хозяйка хотела поправить его: «Мы не скупые, а бедные», но раздумала: «Нельзя сердить святого человека». Она продолжала молча хлопотать у костра. Помешала кашу деревянной поварёшкой, попробовала, потом сняла котёл и поставила к себе на женскую половину юрты.
Лама покосился на неё и запел молитву про скупых людей, которых бог отдаёт на мученье злым чертям.
— Хитрый! — рассердилась хозяйка. Она поставила на землю самую большую чашку: пусть не обижается святой человек.
Лама не заметил, как проглотил кашу. Все наелись, а он не наелся. Хотел ещё попросить, но постеснялся: даже у бродячего ламы иногда бывает стыд. Он сидел и смотрел, что делает хозяйка. А она остатки горячей вкусной каши переложила из котла в чайник и поставила его на верхнюю полку шкафа. Лама заприметил место, где стоял чайник.
Чтобы хозяйка скорее легла спать, лама решил напугать её.