Не успел юноша домой вернуться, а уж царь его к себе призвал, кричит в гневе:
— Нашёл гребень?
— Нашёл, — ответил юноша. Бросил на стол кольцо, глядь, а на том месте гребень лежит. Царь схватил его и поднёс красавице.
Взяла она гребень и говорит царю:
— Коль сумел гребень найти, так ещё одну просьбу исполни: найди живую и мёртвую воду, тогда пойду за тебя замуж.
Послал царь юношу живую и мёртвую воду искать. Вышел юноша на царский двор, стоит плачет. Прибежал чалый жеребёнок, спрашивает:
— О чём горюешь? Отчего горькими слезами плачешь?
Рассказал юноша, в чём дело. Задумался жеребёнок и говорит:
— Тяжёлая задача. Охраняют живую и мёртвую воду сорок голодных волков. Мимо них никому не пройти, одолеть их мало кому под силу. Ну, да делать нечего, поедем… Только две бутылки возьми: одну — белую, другую — чёрную.
Поехали они к тому месту, где живая и мёртвая вода хранилась.
Напустил жеребёнок на три дня такой мороз, что скалы на вершинах гор затрещали, кругом вьюга замела, по лощинам туман поднялся. Забегали сорок волков, места себе не находят. А потом жеребёнок на три дня такой жары напустил, что забились волки в тень да заснули. Юноша набрал в белую бутылку живую воду, в чёрную — мёртвую и поехал домой.
Проснулись волки, а юноша уже далеко был, только волчий вой издалека услышал.
Приехали во дворец. Юноша бутылки с водой царю отдал, а царь — красавице. Взяла она бутылки. На юношу живой водой брызнула, а на царя — мёртвой. Царь умер не сходя с места, а юноша стал ещё сильнее, ещё красивее, чем раньше был.
Вышла за него красавица замуж, и стали они жить и поживать.
Батрак Торсых
На берегу быстрой реки жил бай Хырым. У него была жена Хырха. Летняя юрта их стояла у самой воды. Жил у бая в батраках бедный человек по имени Торсых. Бай не позволял ему ставить юрту близко к реке, боялся, что будет бедняк воду бесплатно брать. Всего в хозяйстве у Торсыха была одна коровёнка, одна овца и одна собака — все чёрной масти. Жил Торсых с женой и двумя детьми. Сорок лет работал на бая, ничего заработать не мог и уйти от него не мог. Пройдёт год, придёт Торсых за расчётом, и он же должен остаётся. Всё подсчитают: сколько жена Торсыха в речке брала воды, сколько навозу спалила. За долги снова работать заставляют.
Так и в этом году случилось. Всю зиму пас Торсых байские табуны и опять в должниках остался.
Весной прилетели ласточки. Попробовали вить гнёзда у бая, но жена бая прогнала их. «Нечего мусор около жилья разводить», — сказала она птицам.
Ласточки поселились в юрте Торсыха. Жена бедняка никогда их не ругала, ещё и подкармливала.
Как-то рано утром ласточки сидели на юрте и между собой разговаривали: «Никогда мы не сорили возле жилья бая, а его жена нас выгнала, гнёзда наши разорила. Зато здесь, хоть и насорим иногда, никто не ругает, а ещё и покормят».
Услышала сорока их разговор, и зависть её взяла.
— Я, — говорит, — у бедных ничего не ем, брезгую. Вот у богатых — другое дело.
А ласточки ей отвечают:
— Ты нечистая птица. Ты самая плохая из всех птиц. Ты отбросами богатых кормишься, лягушек и змей ешь. Ты в жаркие страны летать не можешь.
— Я чистая, я чистая, — закричала сорока.
— Мы к тебе и близко не хотим подходить. Ты лгунья. Ты летом смеёшься, а зимой плачешь, — ответили ласточки.
Не вытерпела сорока и со злостью улетела.
Однажды Хырха и Хырым увидели детей Торсыха и рассуждают между собой:
— Торсыха мы крепко держим, — сказала Хырха. — А вот его дети вырастут и не станут на нас работать.
— Надо юрту Торсыха спалить, тогда и его детей в кабалу заберём. Новую юрту нелегко построить, — сказал Хырым.
Как решили, так и сделали. Ночью проснулся Торсых — двор горит. Разбудил он жену, детей, схватили они вёдра и побежали на речку. Хырым и Хырха уже там стоят, воду не дают.
— Вы и так уже задолжали, — сказали они Торсыху.
Ласточки полетели к реке, воду в рот набирают и заливают пожар, а сорока сухой травы в огонь подбрасывает и хохочет:
— Ха-ха-ха, как горит весело. Пусть всё горит.
В степи на кургане волк завыл:
— Так и надо Торсыху: ни одного жеребёнка не дал нам съесть, пусть дотла сгорит двор его. А корову с овцой мы задерём.
Собака Торсыха вокруг юрты бегает, просит:
— Хоть бы дождь пошёл, хоть бы дождь пошёл.
В табуне чалый жеребец заржал:
— Торсых нас днём и ночью никому в обиду не давал, пусть хлынет дождь и зальёт пожар.