Давно не ел мальчик мяса домашних животных. Он протянул из-за камня стрелу и наколол наконечником конскую, коровью и овечью грудинки. Одноглазые разбойники ничего не заметили.
Мальчик притащил свою добычу матери. Сильно она обрадовалась, так как тоже давно не ела мяса. Скот ведь остался только у хана, а у пастухов ничего не было.
Но когда мать узнала, куда ходил сын и откуда достал грудинку, она опечалилась и сильно поругала его.
— Эти разбойники убили твоего деда. Я боюсь: не было бы новой беды, зачем ты туда ходил? — сказала мать.
— Ничего не бойся, — ответил мальчик.
На другой день он взял лук и стрелы и снова отправился за гору.
Подкрался к дому и стал прислушиваться. В доме сильно спорили.
— Кто съел грудинку? — спрашивал один.
— Сам, наверное, и съел, — отвечал другой.
— Ни коровьей, ни бараньей грудинки не было, вы всё потихоньку съели, — говорил третий.
Спорили они, спорили и решили пересчитать кости. Посчитали, — нет грудинок. Тогда один сказал:
— Все вы ничего не понимаете. Вырос внук Чатхана. Это его рук дело. Надо убить его.
Выбежали одноглазые из дома, спешат, толкаются. Были они почти совсем слепые. Взялись за руки и пошли с горы.
Мальчик переждал немного и пробрался в дом. Перед дверью он вырыл глубокую яму, прикрыл её ветками, присыпал ветки землёю. После этого он взял инструмент деда и заиграл.
Одноглазые услышали и побежали обратно. Только кинулись к двери, как все провалились в яму. Мальчик всех их камнями побил, а яму закопал.
Взял он чудесный ящик и заиграл на нём. Открылась пещера, заржали кони, замычали коровы, заблеяли овцы. Пошёл мальчик с горы, перебирая струны, а за ним шли стада.
Мальчик играл на чудесном инструменте и пел им о злых ханах, о добрых и могучих богатырях.
С тех пор в народе волшебный ящик назвали чатхан — в честь старика, а мальчика прозвали Хайджи (хайджи — народный певец).
Два друга
Жили два друга, два молодых парня. Одного звали Адычак, другого — Кечок. Друг друга они любили, в преданности друг другу клялись.
Адычак часто говорил, что он походит на своего отца — храброго человека. С ним, лучшим другом, Кечоку будет не страшно даже ночью пойти через дремучий лес.
Кечок молча слушал друга и запоминал его слова.
Вот однажды они пошли по таёжной дороге. А навстречу им — медведь. Встал на задние лапы и зарычал.
Адычак первым увидел медведя, бросился к ближнему дереву и залез на самую вершину.
Кечок остался один. Медведь хотел схватить его, но он упал на землю и притворился мёртвым.
Зверь склонился над находчивым парнем, обнюхал его голову и, убедившись, что он мёртвый, пошёл дальше.
Когда медведь ушёл, Адычак, озираясь по сторонам, спустился на землю и спросил своего друга:
— С тобой медведь, кажется, разговаривал?
— Да.
— А что он тебе говорил?
— Он сказал: «Никогда, Кечок, не ходи в тайгу с такими друзьями, которые по деревьям лазают, как трусливые бурундуки».
Адычак от стыда убежал домой. А Кечок один пошёл дальше по лесной дороге.
Ленивый мальчик и синичка
Ленивый мальчик сидел на берегу реки.
Мальчику было жарко. Его тянуло в воду. Но было лень раздеваться. Больше того, — лень было двигаться с места.
— Ох, как жарко! — вздыхал мальчик. — Искупаться бы теперь. В воде, наверно, хорошо-хорошо!..
Услышала это синичка, сидевшая на ветке, склонила голову и посмотрела вниз на мальчика.
— Искупайся, друг мой, — посоветовала она. — Ведь тебе никто и ничто не мешает.
— Да, хорошо тебе говорить «искупайся», — обиделся мальчик. — А если я утону?..
— Держись за осоку, что растёт на берегу, — сказала синичка и спрыгнула на ветку пониже. — Вот за эту осоку.
— Да, хорошо тебе говорить «держись за осоку»… А если я руку порежу?
— Надень кожаные рукавицы, — продолжала советовать синичка.
— Да, кожаные рукавицы… А если они промокнут?
— Ты их на солнце высушишь.
— Я высушу, а они порвутся.
— Ну, если порвутся, ты их починишь, — не унималась синичка.
— Ты научишь… — обиделся мальчик. — Начну починять да уколю себе палец…
— А ты надень напёрсток…
Мальчик рассердился. Такая маленькая, совсем незаметная птичка, а смеётся над ним! Он схватил камень.