- Демоническая жидкость, по нашей терминологии, - с чуть заметной насмешкой в голосе объяснил Северцев. - Что это такое на самом деле - никто не знает. Нам только ясно, что это не вода и не растворы известных элементов. Иногда создается впечатление, что здесь мы наблюдаем монолит, единственную сверхгигантскую молекулу. Конечно, это лишь одна из гипотез, ничем пока не подтвержденная. Мой коллега Зарицкий носится с идеей, что мы имеем дело с вырожденной материей, но даже он не может четко сформулировать, что такое вырождение материи. Мне же кажется, что это вещество из иного мира, понимаете, из мира с иными физическими и химическими законами, вещество, аналогов которому нет на Земле.
- Чем же она опасна? - кивнул Ганшин на черную гладь, которая невольно притягивала взгляд. На нее хотелось глядеть и глядеть, как на огонь костра.
- В первую очередь - неизвестностью. Поскольку мы не знаем, что это такое, то и не знаем, чего можно от нее ожидать. До сих пор Д-жидкость противится всем попыткам взять пробы. Создается впечатление, что от нее просто нельзя отделить ни малейшую частицы. Что же касается физических взаимодействий с ней... - Северцев замолчал и передернул плечами, скорее от холода. На нем был накинутый на плечи ватник, а на улице весьма подморозило. - Давайте пройдем в палатку, я покажу вам образцы.
В палатке было значительно теплее, чем снаружи. Слева у двери гудела и нещадно дымила "буржуйка". Ганшин с непривычки даже закашлялся. Вдоль правой стены тянулся грубообструганный двухэтажный стеллаж, на котором матово поблескивали экранами многочисленные незнакомые Ганшину приборы. В дальнем левом углу стояли деревянные нары с беспорядочно разбросанными одеялами. Перед ними был самодельный стол с двумя лавками. За столом сидел коренастый бородач в телогрейке, обернувшийся на вошедших.
- У нас гости, Толя! - воскликнул с порога Северцев, проходя следом за Ганшиным в палатку. - Знакомьтесь, знаменитый писатель Алексей Степанович Ганшин. Принимает участие в расследовании местных феноменов.
Бородач встал из за стола и протянул руку. Его пожатие оказалось сильным и жестким, хотя бороду раздвигала улыбка, а маленькие глазки сверкали весельем и хитростью.
- Очень рад, - неторопливо проговорил он. - Корчнев Анатоль Анатольевич, в простом общении - Толя. И что же вас заинтересовало в нашей обители?
- Вы что же, и ночуете здесь? - спросил Ганшин, прищурившись сквозь дымный полумрак на нары.
- Приходится, когда проводим ночные наблюдения, - зачастил Северцев, скидывая ватник на нары. - Толя, покажи нашему гостю позавчерашние объекты. Смотрите, Алексей Степанович, это очень любопытно.
Корчнев неторопливо подошел к стеллажу, взял с него какой-то предмет и протянул Ганшину.
- Попробуйте угадать, что это такое, - сказал он и улыбнулся еще шире, отчего его густая борода расползлась в стороны.
Непонятный предмет был длиной сантиметров в двадцать, но очень тяжелый, килограммов пять по прикидкам Ганшина, и больше всего напоминал продолговатого овального ежа с растопыренными во все стороны конусообразными колючками. С одного торца "ежа" находилось неправильной формы отверстие, другой же сужался и на конце распадался на три тончайшие нити.
- Не знаю, - пожал плечами Ганшин. - Антенна какая-нибудь...
- То, что вы держите в руках, - торжественно объявил Северцев, - есть ни что иное, как самая обыкновенная шариковая ручка, вернее, то, во что она превратилась. Позавчера мы провели эксперимент, точнее, ряд экспериментов по физическому контакту с Д-жидкостью. Один из результатов перед вашими глазами.
Ганшин ошеломленно повертел "ежа". Ни формой, ни весом, ни материалом он не напоминал пластмассовый корпус ручки.
- А-а... Э-э... Это как же? - с трудом выдавил он из себя.
- Очень просто, - задумчиво глядя на Ганшина, сказал Корчнев. - Позавчера мы погрузили эту ручку в Д-жидкость... Конечно, со всяческими предосторожностями, сами держась на расстоянии... И вытащили вот это. Приборы не засекли при этом никаких изменений ни в электромагнитной, ни в других областях.
- Замечательно еще то, - скороговоркой выпалил Северцев, - что я до сих пор не могу определить, из какого оно материала. Ни в коем случае не пластик и не металлы. Скорее, какой-то сложный сплав, но для точного определения нужен серьезный спектрографический анализ, а ваш друг и наш куратор Светозар не позволяет нам выносить объекты из охраняемой зоны.
- И не позволю, - раздалось позади Ганшина.
В палатку, пригнувшись, вошел Светозар.
- А на улице опять снег, - сообщил он, отряхивая шапку о колено. - Ну как, познакомился с нашими светилами науки? спросил он у Ганшина.
Оба "светила науки" заулыбались, Корчнев, повернувшись от стеллажа, пожал Светозару руку.
- Познакомился, - кивнул Ганшин, отдавая Корчневу "ежа". - Что же ты не наладишь тут условия быта. "Буржуйка", нары, ватники драные... Средневековье какое-то.
- Да что там условия! - замахал руками Северцев. - Нам приборы нужны в первую очередь, современное оборудование. Консультанты во как нужны! - Он эмоционально провел ладонью по горлу.
- Не кипятись, Паша, - улыбнулся Светозар. - Вот когда докажешь безопасность нахождения здесь людей, тогда другой будет разговор. И пока извини - ни в зону никого, ни отсюда ничего...
- У нас не было ни одного несчастного случая, - пожал плечами Северцев.
- Это ничего не доказывает, - отрезал Светозар. - Вы же сами мне все уши прожужжали о непредсказуемости Д-жидкости. Научитесь предсказывать хотя бы ее поведение, тогда и поговорим о консультантах. Насчет оборудования по вашему списку мы ведем переговоры с Москвой и Минском. Но это долгая песня. - Он бросил шапку на стол. - Ну, и что новенького произошло у вас за истекшие сутки?
- Вчера мы провели новую серию опытов по контактам с Д-жидкостью, - сказал Корчнев, с трудом снимая со стеллажа и бухая на стол абсолютно черный куб с гранями сантиметров по тридцать длиной. - Позавчерашние образцы вы уже видели. А вот угадайте, что это.
Светозар сел на лавку. Ганшин повернулся к столу. Грани куба были совершенно одинаковые, матово-черные. При пристальном рассмотрении Ганшину показалось, что по ним пробегают какие-то едва уловимые изогнутые линии.
- Сдаюсь, - пожал плечами Светозар. - Надеюсь, оно не взорвется?
- До сих пор не взорвалось, - ответил Северцев, наслаждаясь полученным эффектом.
- Кстати, оно не излучает ни в одном диапазоне. Даже не отражает видимой части спектра. И при этом, заметьте, не нагревается, - добавил Корчнев.
- Забавно, - пробормотал Светозар, рассматривая куб. Куда же оно девает полученную энергию?
Корчнев с деланым безразличием пожал плечами.
- И все-таки, что это было? - вмешался Ганшин.
- То, что вы сейчас наблюдаете, до вчерашнего эксперимента было самым обычным осциллографом, - торжественно объявил Северцев, насмешливо сверкая очками. - Размеры остались прежними. Материал, как и во всех предыдущих случаях, определить не удается. Масса увеличилась в три с половиной раза, если судить по весу.
Светозар крякнул и стал яростно чесать затылок, что служило у него показателем замешательства.
- Понятно, - медленно проговорил он, наконец. - А вы еще говорите - безопасно. С биологическими объектами экспериментировать не пробовали?
- Жалко зверушек, - мрачно сказал Корчнев. - Вдруг их вывернет подобным же образом, представляете? Думаю для начала найти трупик какой-нибудь пташки, что ли. Кстати, проявляется интересная тенденция. Чем проще форма и строение исходного объекта, тем сложнее результат. И наоборот.
- И конечно же, у вас нет никаких объяснений этому феномену, - мрачно сказал Светозар. Оба ученых лишь пожали плечами. - А ты что думаешь по этому поводу? - неожиданно обратился он к Ганшину.
- Что я могу думать? Я гуманитарий, а не ученый, хмыкнул Ганшин.
- Ладно. - Светозар встал и взял со стола шапку. - Ну, мы поехали, а вы продолжайте трудиться. Бог, как говорится, вам в помощь. Режим пока остается прежним - никаких образцов из зоны. А там поживем - увидим.