- Если бы хоть кто-то перестал говорить загадками, вздохнул Светозар. - Если бы хоть кто-то сказал, что делать мне? Что делать нам всем?
- Ждать, - просто сказал Вестник, беря его за руку и увлекая дальше по берегу.
Светозара внезапно охватила злость. Он многого не понимал в творившемся вокруг, а еще больше не принимал. Все его существо требовало ясности, но вместо нее наворачивались все новые загадки, разгадать которые он был не в силах.
- Ждать чего? - резко бросил он. - Конца света? Пришествия бога? А что это такое и как будет выглядеть?
- Вести. - Вестник остановился и повернулся, глядя на него. В его сияющих глазах Светозар внезапно увидел доброту и сочувствие. - Вам лишь надо услышать ее. И постараться понять. И к этому моменту определиться, на чьей вы стороне.
- Легко вам говорить, отец Паисий, - прошептал Светозар. Злость внезапно ушла, на него навалилась усталость последних бессонных ночей. Он на секунду прикрыл глаза. - Я не готовился ко всему этому. Конечно, я люблю фантастику, но всегда умел отделять ее от реальности. Сейчас же все смешалось, и я похож на заблудившегося в лесу без карты и компаса. Как же найти правильную дорогу?
- Компас есть, - покачал головой Вестник. - Это совесть. Поступайте всегда так, как вам подсказывает внутреннее чувство, и вы не ошибетесь. А сейчас нам пора расставаться. Помните одно - ждите Весть...
При последних словах Вестник развернулся и внезапно поплыл прямо над черной жидкостью. Светозар, замерев, глядел, как удаляется светящаяся белая фигура. На середине озера, став уже совсем маленькой, она внезапно полыхнула яркой вспышкой и исчезла. Светозар остался один. Поднявшаяся над горизонтом луна заливала мертвенным светом черный берег и рябь на черной жидкости. Позади высилась несуразная громада "ежа". Все окружающее дышало чуждостью и неестественностью, и внезапно Светозар понял, что должен ощущать человек, оказавшийся на незнакомой планете.
7
Кабинет Михаила был маленьким. Скромный письменный стол, диванчик и журнальный столик перед ним составляли всю его обстановку, не считая почти незаметного стенного шкафа. Верхний свет был выключен. Лампа на письменном столе лишь создавала уютный сумрак.
Светозар с удовольствием сделал еще один глоток горячего кофе и поставил чашку на столик.
- Напился? - Михаил повернулся к нему и в свете лампы блеснули его очки. - Может, еще?
- Спасибо, - отказался Светозар. - Разве что позже... Он несколько раз с силой тряхнул головой. - Все равно спать хочется.
- Думаешь, мне не хочется, - усмехнулся Михаил. - Я уж забыл, когда дома ночевал... Ладно, ладно, - прервал он себя, заметив укоризненный взгляд Светозара. - Не буду тебе нотации читать. Я пригласил тебя не для этого. - Он помолчал, неотрывно глядя на Светозара. За толстыми, выпуклыми стеклами очков не было видно глаз, и Светозару стало не по себе от этого безликого взгляда. - Ты обратил внимание, что больше никого из членов Комиссии я не позвал. Болтуны, что с них взять... - Михаил небрежно махнул рукой.
- Я считаю, - жестко продолжал он, - что только мы с тобой по-настоящему можем отвечать за все. Сейчас мы - реальная власть в городе, хотя бы потому, что пытаемся что-то сделать... - Он снова помолчал. - Мне важно знать, что думаешь ты обо всем этом. Только безо всякой там мистики и поповщины. - Михаил поморщился, словно надкусил лимон. - Я всю жизнь прожил в убеждении, что мистика требуется лишь тем, кто хочет скрыть правду, или кто сам ничего не знает. Понимаешь, легче всего затуманить людям мозги всякой там потусторонней чепухой, которой, между прочим, можно объяснить что угодно... - Он вздохнул и немного помолчал. - Давай, я тебя слушаю.
- А если не обойтись без того, что ты называешь мистикой? - тихо сказал Светозар, не глядя на него. - И что такое мистика вообще? Когда-то считалось мистикой, что Земля летает вокруг Солнца, а не стоит на трех китах.
- Поздно сейчас для высоконаучных споров, - прервал его Михаил. - Скоро ведь утро, а с ним и новый рабочий день. Но вкратце я скажу так. Мир, в принципе, не так уж сложен и подчиняется законам природы, открытым и доказанным нашими гениальными учеными. Все, что не вписывается в рамки этих законов, и есть мистика, то есть нечто несуществующее, являющееся всего лишь неправильной интерпритацией имеющихся фактов, если не прямым подлогом и дезинформацией. Ясно?
- Ясно, - серьезно кивнул Светозар. - Ну, а если все же мир не так уж прост, а немного сложнее, чем мы представляем? Тогда получается, что мистика укладывается в рамки законов, нами еще не открытых. А мы откидываем ее, то есть искажаем картину существующего и сами себе мешаем добраться до истины.
Михаил пристально, по-прежнему скрывая глаза за очками, поглядел на него и побарабанил пальцами по столику.
- Послушай, - наконец, негромко сказал он, - сколько я тебя знаю, я считал тебя настоящим парнем. В Сопротивлении ты единственный действовал, когда остальные занимались трепологией. И я не забуду, что именно ты проник в Храм. Но несмотря на это, в тебе еще много интеллигентской шелухи. Не обижайся, но очень уж ты любишь копаться во всем, пытаясь выискать так называемую истину... Помолчи, - выкрикнул он, когда Светозар попробовал возразить. - Дай мне закончить. Скажу тебе откровенно, мне в высшей степени наплевать, что здесь происходит и чем это вызвано. Пойми, Светозар, мне, да и всем нам важно сейчас одно: понять, что нужно делать. Выработать разумный план действий и следовать ему, чтобы спасти людей, город... страну, наконец. Вот в этом ключе я и хотел бы узнать твое мнение.
Михаил замолчал и глядел на него, пряча глаза за отблескивающими очками. Долгое время Светозар тоже молчал, потом потер глаза и тяжело вздохнул.
- Ладно, - сказал он, - оставим на время теорию, хотя ей все равно придется заняться. Значит, ты хочешь знать, что нужно делать? Ждать. - Он искоса глянул на Михаила и криво усмехнулся.
- Чего ждать? Чего? - сквозь зубы прошептал Михаил. Все рушится, все разваливается. Собственно, все уже развалилось. Каждый город сейчас обособлен и существует сам по себе. Даже местное правление держится лишь номинально на старом авторитете власти. Со дня н день все рухнет и наступит анархия пострашнее послереволюционной. Начнутся погромы, голодные бунты... Ты ведь знаешь, что запасов продовольствия в городе хватит от силы на неделю. А дальше что?
- И все-таки нужно ждать, - твердо повторил Светозар. У меня нет никаких доказательств, но я уверен, что кризис наступит в ближайшие дни. Может быть, даже часы. Трудно сказать, что это будет, но вот тогда от нас и потребуется действовать. Кто-то ведь должен вести и направлять народ.
- Дождемся, - прошипел Михаил, вскочил с дивана и несколько раз прошелся по кабинету, заложив руки за спину и выпрямив спину. - Промедление смерти подобно - так нас учили. Всегда нужно что-то делать. Все остальное - интеллигентская трепотня... - Он остановился перед диваном и уставился на Светозара. - Мне по-прежнему непонятны многие твои поступки, - медленно и раздельно произнес он. - Ну, почему ты так интересуешься озером, ясно. Оно может нести - и скорее всего, несет - угрозу городу. Но что за труп ты держишь в подвале Дома Советов, да еще под охраной? Здесь что тебе морг? А заигрывания с этим писателишкой, пусть он даже трижды твой друг? Ты же ведь сам говорил, что он работает на врагов.
- Я ошибался, - вздохнул Светозар и тоже поднялся с дивана. Теперь они стояли друг против друга, точно готовые ринуться в схватку. - И вот что, Михаил, кончай разговаривать таким тоном. Ни к чему хорошему это не приведет. Брось свои кэгэбистские замашки и попытайся понять, что мы находимся в уникальной ситуации, аналогов которой, пожалуй, не было во всем мире.
- Любая ситуация уникальна, - проворчал Михаил, сбавив тон. Даже очки его, казалось, потускнели. - И я не работал в КГБ.
- Неважно, все равно коммунистические методы управления так и прут из тебя, - отрезал Светозар. - Но в данном случае давление на нижестоящих не поможет...