Стол с Ивановым все так же стоял в углу подвальной комнаты. И так же лежал на нем Иванов, запрокинув блестящую лысую голову. Но от него на полкомнаты раскинулась сетка сверкающих нитей, страшно напоминающих паутину. Концы нитей уходили в стены, пол и потолок. Как громадный паук, затянутый в черный костюм Иванов лежал в центре этой паутины. А в глубине комнаты, раскинув в стороны руки, стояла, словно приклеенная к нитям, Ольга в неизменном расписном своем кимоно. Круглое лицо ее было бледно, глаза закрыты. Справа же, где нитей не было, а должна была находиться оштукатуренная каменная стена, от пола до потолка высилось зеркало, сотканное из шевелящихся, разноцветных световых волн. Из центра этого зеркала и исходил сильный, хотя и не слепящий, всепроникающий голубой свет.
При виде Ольги Светозар вздрогнул, но когда присмотрелся, у него окончательно перехватило дыхание. Жнщина не стояла, а висела сантиметрах в пятнадцати над полом, распятая на сверкающих нитях. Как муха, уготованная на обед пауку. Светозар содрогнулся и, обливаясь холодным потом, сделал шаг к ней.
Ольга внезапно открыла глаза. Страшные это были глаза, неподвижные, без проблеска мысли, неживые. Шевельнулись бледные, бескровные губы.
- Не ходи. - Бесстрастный глухой голос, совсем не похожий на теплый, ласковый голос Ольги, шел, казалось, откуда-то из пола. - Сам завязнешь... Беги отсюда... Все равно ничем не поможешь...
- Ну уж нет, - стиснув зубы, процедил Светозар и сделал еще шаг к Иванову, почти коснувшись затрепетавших нитей.
- Она права, - раздался позади еще один голос, глубокий, басистый, знакомый.
Светозар обернулся. В дверях стоял отец Паисий... Вестник. Алый крест нестерпимо пылал на его груди. Сверкала белая ряса. Голубой свет, льющийся из зеркала, явственно огибал его мощную фигуру, словно заключая ее в кокон.
- Тебе здесь не место, - продолжал Вестник, глядя на Светозара сияющими глазами. - И ей ты ничем не поможешь. Нужно уводить людей из города. Один Михаил не справится. Власти дезорганизованы и не будут делать ничего. Они сейчас спасают свои шкуры или отсиживаются по домам.
- Но ты... - Светозар откашлялся. - Ты же говорил, что нужно ждать вести. Или это и есть твоя весть? - злобно усмехнулся он.
- Нет, - покачал головой тот, кто был отцом Паисием. Условия изменились. Тьма решила захватить этот плацдарм силой. Сейчас мы не можем противостоять им. Вы - тем более. Нужно спасать людей. Они решились на небывалое - открыли сразу десятки Врат. Все пространство вокруг поколеблено и находится в неустойчивом положении. Все может рухнуть в любую минуту.
- Насколько я понимаю, он - Страж. - Светозар кивнул на неподвижного Иванова. - Я убью его, и дело с концом. Врата захлопнутся.
- Нет, - снова покачал головой Вестник. - Все не так просто. Сейчас он работает в вашу пользу, пытается восстановить равновесие и захлопнуть лишние Врата, чтобы уцелели хотя бы те, кто успел проникнуть через них. Если ему не удастся, городу конец. Это решится в ближайшие часы. Помогай уводить людей из города, Светозар. Это твоя задача.
- Что я могу там сделать? - сокрушенно сказал Светозар. - Это ведь Врата? - Он указал на сияющее зеркало. - Тогда я пойду туда. Там мои друзья, они...
- Там обойдутся без тебя, - повысил голос Вестник. - У троих, что пошли туда у озера, своя задача. Надеюсь, они справятся с ней. Кроме того, туда ушел твой друг Ганшин. Он непредвиденный фактор, не предусмотреный нашими планами. Не хватало еще тебя. И так достаточно неопределенности. Ты теряешь время. Иди в город, делай, что я говорю.
Сияющие глаза Вестника проникли, казалось, в самую душу Светозара, а словам, сказанным таким тоном, было невозможно сопротивляться.
- Ты прирожденный лидер. Твое дело сейчас - организовать эвакуацию. Спасти как можно больше людей. Действуй же, время уходит...
И Светозар не стал противиться. Бросив последний взгляд на Ольгу, которая снова закрыла глаза, он повернулся и неуверенно шагнул к двери. Вестник посторонился. Когда Светозар проходил мимо, в него вдруг хлынул поток энергии, мощный, бодрящий, с каким под силы и горы свернуть. Светозар выпрямился и, не говоря больше ни слова, бросился бегом по коридору к лестнице.
ЭПИЛОГ
Бледный, неувереный, хилый рассвет застал их в поле, когда они по истоптанному снегу уже подходили к опушке леса. Там уже тянулись ряды больших армейских палаток, из некоторых торчали трубы и вился дымок. Между палатками горели костры. Вокруг суетились люди, стучали топоры, лаяли собаки и над всем этим висел невнятный гул голосов.
- Вот и пришли, - сказал Светозар, оборачиваясь к своим ведомым, толпе в неколько тысяч испуганных, наспех одетых мужчин, женщин и детей, держащих в рюкзаках, чемоданах и просто узлах то добро, что второпях успели схватить. - Принимайтесь за работу. Женщины занимайтесь кострами и детьми. Мужчины - помогайте ставить палатки. Позже подвезут продовольствие из соседних деревень - туда уже отправлены грузовики.
- А ты куда? - выкрикнул стоящий рядом парень.
- А я обратно, - сказал Светозар, зябко поежившись в своей кожанке. - Там наверняка остались еще люди, которые не знают, что делать.
- Что будет! Что будет! - запричитала в толпе какая-то женщина. - Мы все здесь помрем...
На нее цыкнули, и она сразу замолкла.
Светозар взглянул над их головами в ту сторону, откуда они пришли по дороге, вьющейся меж полей. Дорога поднималась в гору, на невысокой вершине которой, окутанные морозной утренней дымкой, стояли первые многоэтажки города. Отсюда они казались маленькими, ненатуральными, игрушечными, и свет в некоторых окнах лишь подчеркивал их неестественность. Внезапно они задрожали, расплылись, на миг исчезли, но тут же появились вновь, но уже не стройные, тянущиеся вверх прямоугольники, а странные, искаженные, исковерканные, словно картонные домики, по которым прошелся шаловливый ребенок.
Несколько секунд Светозар оторопело моргал, глядя на эту метаморфозу, и за эти секунды над домами вырос черный гриб, расплылся и растянулся, охватывая их черным куполом, потом замер. Вместо города на холме тянулась теперь непроницаемо черная стена, по контрасту с которой бледное зимнее небо с рассветным туманом казалось еще белее. Земля под ногами явственно содрогнулась, со стороны города донесся слабый, затихающий гул. А над самой черной стеной вспыхнула, пробив туман, большая, кроваво-красная звезда, словно чей-то зловещий глаз, наблюдающий за погибшим городом.
- Вот и все, - непослушными губами выдохнул Светозар. Спасать больше некого.
Многие из толпы тоже оглянулись на город. Кто-то закричал, кто-то зарыдал навзрыд.
- Тихо, - крикнул Светозар. - Если мы сейчас не успокоимся и не начнем работать, то все погибнем. Идемте к кострам. Отогреемся - и за дело. А там и помощь придет.
Он повернулся и по истоптанному снегу пошел к палаткам, откуда навстречу уже бежали люди. Его била дрожь то ли от холода, то ли от нервного напряжения. Пришлось до боли стиснуть кулаки и сунуть их в карманы куртки, чтобы унять эту дрожь. Сейчас всем нужно сохранять спокойствие и обустраиваться, чем есть. Позже придется сказать, что помощи, скорее всего, ждать неоткуда, потому что все остальные города, а может, и страны постигла та же участь.
И одновременно Светозар испытывал странное облегчение, нахлынувшее на него в ту секунду, когда город закрыла черная стена. Даже не облегчение... это небывалое чувство было трудно описать. Словно камень слетел с души, словно он скинул с плеч груз, который тащил на себе всю жизнь. Впервые в жизни исчезло тягостное давление, какое никто из нас не замечает, но все терпят, давление неумолимое, непреодолимое и безжалостное, сопровождавшее каждого человека с рождения до смерти. Теперь Светозар в одно короткое мгновение избавился от него и чувствовал себя так, как чувствовал, наверное, первобытный человек до изобретения государства. Он чувствовал себя с в о б о д н ы м.
КОНЕЦ