Замолкаю и жду, пока мужчина не вчитается в переданный листок. Отложив записи в сторону, он припечатал их потной ладонью.
– А вы не боитесь, что у вас ничего не получится? – щёки собеседника затряслись в гневе. – Начнут вставлять вам в палки колёса, замучают проверками? Да вам даже лечить по закону нельзя без медицинского образования.
– Вот уже и до угроз дошло, – мои губы растягиваются в улыбке, – Конечно вы можете создать все эти трудности, но тогда и я не буду исцелять ваших людей.
– Ты вообще никого не будешь исцелять, – перешёл на «ты» мужчина, неодобрительно качая головой, – Никто тебе ничем тебе не поможет, только зря потратишь время и деньги.
– Деньги, деньги, всё вокруг денег, – поднимаюсь со стула, – Запись нашей беседы ведётся? – дожидаюсь, когда мужчина кивнёт. – Это хорошо…. Вот вы меня спрашивали, патриот ли я. А вы сами кто? Все ваши разговоры только вокруг денег, под тем или иным соусом.
– Стране нужна валюта, – расслабил галстук на шее мужчина, взяв себя в руки и опять перейдя на «вы», – Опять же с помощью вашего дара это даст определённые рычаги влияния на наших западных друзей.
– Понимаю, – закладываю руки за спину, и начинаю ходить по кабинету, копируя походку председателя, – Но ещё раз повторяю. Я готов с вами сотрудничать, но только при условии моей самостоятельности. Никакого акционерного общества, только добрососедские отношения между мной и вашей структурой. Иначе я прекращаю свою деятельность.
– Думаете сможете покинуть страну? – ухмыльнулся мужчина.
– Могу, но не хочу. Вернусь в свой дом в СНТ и начну лечить страждущих оттуда.
– И вы мне говорите за деньги, – ухмыльнулся он, – А сами будете работать за жалкие копейки, поток которых можно и перекрыть.
– Не так давно я работал сантехником, думаю об этом вы знаете. И у меня сложилось понимание, что человеку на самом деле не так много и надо. Сыт, одет и обут, крыша над головой, хорошее здоровье. Это уже очень немало. Могу лечить дома и вообще бесплатно, люди сами не дадут с голоду умереть, прокормят. Бабульки пирожки принесут, взрослые яичек подкинут.
– Почему с вами так тяжело разговаривать, – вздохнул мужчина, приподнимая мой листок над столом, – Это ваше окончательное решение?
– Да, – согласно киваю, – Или так, или никак. Советую передать мои пожелания вышестоящему начальству.
– Я вас услышал, – мужчина отодвигает ящик стола и убирает в него листок, – Тогда не задерживаю. Связь с вами через вашего человека остаётся?
– Конечно, – останавливаюсь посередине комнаты, – Тогда до свидания.
– До свидания. – толстячок открывает одну из папок и берёт в руку ручку, теряя ко мне интерес.
На этом всё? Никаких захватов моего бренного тела? Зря получается всё городили. Не успел сделать несколько шагов к выходу, как постороннее внимание от работающих скрытых видеокамер исчезло.
– Я бы на вашем месте не торопился, – за спиной раздался ехидный голос, – Жаль конечно, что вы не согласились на моё предложение.
– Держись! – в ухе раздался голос Ильи. – Минута и мы на месте.
Секундное ускорение. Сканирую пространство. Неизвестная пятёрка стоит уже в приёмной. Меня от них отделяет только дверь. Ручка на двери начинает опускаться, я рывком приближаюсь к ней. В последний момент успел схватиться за неё, не давая двери открыться.
– Отойди от двери! – повышает голос Анатолий.
– Хер тебе. – отвечаю ему, удерживая вырывающуюся из руки ручку. Добавляю силу и оборачиваю голову.
– Виталя, ломайте. – говорит в рацию толстячок, уже стоящий на ногах и держащий в другой руке пистолет, – Он её блокирует.
– И что, прям выстрелишь? – мои губы растягиваются в злобном оскале, дверь начинает бухать от ударов с той стороны. – Не боишься убить?