Стою в ожидании у окна, выходящего на территорию центра. Эта небольшая комната оказалась ближайшей от выхода на улицу. Пара стульев, обшарпанный офисный стол, да банка с окурками на подоконнике. Пришлось приоткрыть окно на проветривание, судя по витавшему дыму и специфическому запаху кто-то из строителей или из бойцов успел устроить в этом закутке своеобразную курилку.
Первая «скорая» заехала в ворота под проблесковые маячки и орущую сирену. Сразу на ней влетела красная «мазда» моих знакомых. Повелительный взмах рукой одного из бойцов, перегородивших путь автомобилям. Люстра гаснет, как и воющая сирена. Короткая проверка скорой помощи и она трогается с места дальше, по направлению ко входу в здание. Одновременно с ней я сам срываюсь из комнаты, выбегая в коридор и чуть не сшибая охраняющих дверь Иванов. Причину моего забега никто понять не мог, кроме меня, благо Иваны без раздумий кинулись следом. Дело в том, что я успел «увидеть» в скорой мою пациентку и склонившихся над ней двух человек, используя способность сканирования пространства. Сердце девочки хаотично билось на грани полной остановки.
Не успел реанимационный автомобиль остановиться возле входа, как я уже рывком открывал задние двери, врываясь внутрь салона. Тёплый воздух с примесью лекарств вырвался на улицу.
— Не прикасаться! Разряд! — прокричал мужчина в медицинской форме, прижав к груди девочки два маленьких утюжка с ведущими от них проводами.
Тело ребенка дёрнулось под воздействием дефибриллятора. Кислородная маска поехала в сторону, второй врач быстро поправил её, вернув на место. Взглянув на небольшой монитор, он мрачно произнёс:
— Остановка.
— Я ведь предупреждал что в таком состоянии её везти нельзя, — глухо озвучил первый, откинув утюжки дефибриллятора, и приложив ладони к худенькой груди ребёнка. — Начинаю непрямой массаж сердца.
— Стоять! — пришлось мне повысить голос.
— Да пошёл ты нахер, лекарь. — произнёс первый, поворачивая на мгновение своё лицо ко мне, начиная ритмично надавливать на грудную клетку девочки.
Ускорение сознания… Помимо сканирования девочки одновременно провожу анализ мужчины. Врачу примерно под полтинник лет, измождённое лицо с массой глубоких морщин, лопнувшие капилляры в набухших влагой глазах, вспотевший лоб. У него у самого со здоровьем далеко не в порядке, да ещё явно злится от происходящего, и часть гнева направлена на меня. Понять его я могу — везти серьёзно больного пациента непонятно зачем к какому-то шарлатану. Многие обо мне уже слышали, но всё равно далеко не все. Да и скептиков хватает, особенно в медицинской среде. Кто из нормальных медиков поверит в чудо исцеления наложением рук? В добавок к негативу мужчины прибавлись пробки на дорогах, рытвины от плохо убранного снега. Вот и растрясли ребёнка до клинической смерти.
Хоть и ответил врач мне грубостью, послав в пешее эротическое путешествие, но он мне понравился. Даже зная, что ребёнок безнадёжно болен, не сдаётся и борется за её жизнь. Нити энергии протягиваются не только к девочке, но и к врачу. Нежным коконом невидимая паутина обхватывает сердце ребёнка.
Исцеление на обоих. Успокоительное на дока. Мягкий импульс запуска сердца на девочку, одновременно небольшое вливание зелёной энергии в охваченное болезнью тело. Снимаю ускорение.
— Сердце забилось. — с недоверием произнёс второй медик, лет тридцати на вид.
Закрытые веки задрожали, и девочка открыла глаза.
— Маску снимите, — отодвигаю опешившего медика с сиденья, занимая его место. — Я её с собой заберу.
— Так она на тележке, мы сами, — попытался остановить меня второй медик. — Да и не положено так транспортировать больного.
— Миша, сними кислород. — надтреснутым голосом произнёс взрослый, и на его лице появилась недоверчивая улыбка — почувствовал моё воздействие на него. Он сам потянулся к маске. — Мне кажется, что он поможет.
— Дмитрий Анатольевич, вы уверены? — спросил с сомнением Миша, но всё же отстегнул ремни, удерживающие девочку в лежачем положении.
— Уверен он, уверен, — поторопил я молодого, аккуратно подхватывая девочку с медицинской тележки и делая шаг к выходу из салона автомобиля. — Поверьте, так будет быстрее.
— Можно с вами? — робко попросил Дмитрий Анатольевич.
— Со мной? — я задумался буквально на мгновение. — Поможете после лечения помыть её?
— Без проблем. — мужчина быстро подхватил приличного размера медицинский чемодан.
— Там её мама скоро приедет. — предупредил молодой, накидывая на плечи Дмитрия синюю куртку с красным крестом на спине.
Вместе со мной и медиком в здание прошли нагруженные пакетами Антон и Таня. Спасибо бойцам полковника, они помогли занести оставшиеся покупки из красной «мазды» Татьяны.
Уже перед входом в подготовленную для лечения комнату я уточнил у Антона, дозвонился ли он своим друзьям. После утвердительного ответа попросил его организовать доставку двадцати односпальных кроватей с матрасами, а также заказать еды из ресторана его знакомого. Пока не начались вопросы, объяснил что всё это потребуется для тяжелобольных детей, которых хочу оставить до завтра в центре. Мне их так и так нужно ещё раз проверить, да провести второй курс лечения. Это в областной было проще, всё-таки там была знакомая заведующая, да и куча врачей, которые могли проконтролировать состояние детей после моего воздействия. Опять же родителей надо будет разместить. Можно конечно мам и пап отправить в снятые квартиры, но ведь они ночь спать не будут, думая что с их детьми происходит. Да и места у нас хватает более чем, проблема только с обустройством и минимальными удобствами для проживания.
Сгрузив покупки в угол комнаты, семейная пара в лице Антона и Татьяны умчались по моей просьбе, пообещав всё сделать. Таня — светлая голова, предложила прикупить чайники, посуды в ассортименте, и других мелочей, вплоть до зубных щёток, сахара и пакетированного чая. Я только благодарно кивнул, и попросил её саму сориентироваться и докупить всё, что она посчитает нужным для создания уюта.
В комнате стараниями парней была установлена двухспальная кровать, успешно спущенная с третьего этажа. По моей указке оба медика помогли застелить свежую простынь, пока я держал девочку на руках. В последний момент понял, что нужно бы подстелить какую-нибудь клеёнку под простынь, иначе когда начну выгонять химию и другую гадость через поры кожи, то часть жидкости прольётся и на матрас. Так-то матрас не жалко, но вот уже следующий пациент будет лежать на мокром, и пахнущем далеко не ландышами.
Спросил медиков, не найдётся ли у них в машине клеёнки или плёнки. Пока молодой бегал за ней, я не выпуская из рук ребёнка уже занялся первичным лечением, погрузив её в сон.
Сканирование, вызов проекции. Рак лёгких, неконтролируемый рост клеток в тканях лёгкого, метастазы во всём теле со всеми вытекающими. Новый пакет знаний, распаковка информации.
Следующие минуты я аккуратно исцелял девочку, восстанавливая по возможности лёгкие и вливая зелёную энергию в истощённый организм. Всё это время в комнате со мной оставались оба медика, чему я был только рад. Как только пошла вязкая и пахучая субстанция из тела ребёнка, оба не сговариваясь начали протирать её влажными полотенцами.
По окончании лечения я уже хотел опять взять девочку на руки, но взрослый врач предложил всё-таки достать медицинскую тележку из машины, и уже на ней спокойно перевезти малышку. Дождавшись пока молодой вернётся с каталкой, я переложил девочку на неё и послав импульс, разбудил.
В коридоре нас уже ждала мама девочки, успевшая добраться до нас на такси, и не находящая себе место в ожидании чуда. Под руководством молодого медика они вдвоём покатили тележку в направлении душевой, а я вернулся в комнату.
В ожидании приезда следующего пациента, я пригляделся к врачу. Он достал из кармана мятую пачку сигарет, посмотрел на неё, и с сожалением спрятал её обратно.
— Курить охота? — спросил я.
— Ага, — устало улыбнулся мужчина.