Саблей машет...
Страшны пути твои, страна обезглавленная!
-- ГОРОД СОН
Скачет Георгий в бой, пули вокруг него свистят...
Вдруг - будто ужалило что под лопаткой...
Вдруг - заворковало что-то в голове...
Святая вода - красная почему-то - по пальцам течёт
И благоухает несказанно...
Неужели это смерть?
Падает Георгий.
Лежит в пыли, в бреду, не видит ничего,
Все видит, все знает, все понимает,
Ничего не укроется от него уже:
Мертв - и вездесущ.
Видит Георгий, лежа в бреду:
...Город спит. Улицы опустели,
Площади безлюдны, даже псы
Не выходят из конуры. Тишина.
Безмолвие.
На окраине города
Лежит белый человек, раненый в спину,
И кровь течет на белым снегом занесенные камни.
Кровь.
Кровь человеческая.
Русская
Кровь!
Человек в забытьи
Смотрит на небо белыми глазами.
Вокруг него возвышаются дома,
Собор вонзается в небо, здания
Толпятся, как зеваки, потрясенные зрелищем.
А выше - облака.
И тишина
Пульсирует в мозгу раненого, растет,
Перекатывается, ударяясь о стенки черепной коробки,
Как безъязыкий колокол. Тишина растет,
Бьется в висках, пробивает их,
Вырывается на свободу,
Плотная и вязкая, поднимается в небо,
Принимает формы и очертания, и вот уже из тишины, как из блоков,
Строятся здания. Камень на камень
Громоздятся удары пульса в висках раненого,
И ему кажется, что над ним в центре города,
Над площадью Соборной,
Над пустотой сибирской,
Над дорогой из златокипящей Мангазеи в далекую золотую степь
Возвышаются здания из тишины, замки, дворцы,
Храмы, - Вселенский собор тишины,
галерея снега, парадиз беззвучия,
простор без облика и отклика,
там, где видна форма бесформенного и слышны голоса беззвучного.
Город тишины. Город Сон,
Обнесенный высокими стенами,
С широкими проспектами, стройными башнями,
Богатыми рынками, дворцами, искусно построенными,
Галереями и музеями, театрами, где спектакли идут день и ночь,
Город Сон
Над рекой Тишиною,
Тихий, безмятежный,
Город небесный, грядущий в ночи...
Толчок крови. Гром в висках раздается.
Снова боль стискивает голову
Бредящего Пьеро, белого поэта,
Бледного раненого мечтателя,
И новые видения встают перед ним.
Воздух плотнеет, становится тяжелее,
Слои воздуха надвигаются друг на друга, сталкиваются лбами,
Бьют друг друга в грудь; полчища воздушные
Сходятся в сражении на улицах
Города Сна. И вот река уже
Полна крови; не Тишиной,
А Виной она зовется. Войска идут
Сквозь ворота города, идут обозы,
Идут цепью, заполняя простор полей
Вокруг города и разоряя площади.
Гроза разражается. Этот грохот
Раскалывающегося на части времени разрушает Тишину,
Крылья мечутся в небе, молнии
Летят от одного края мозга к другому;
Спазмы боли сотрясают тело
Человека и мира. Рана болит.
И вот - ветер холодит ее.
Тело ощущает холод. Кровь уже не в силах
Согреть человека. Ветер втекает
В опустевшие вены. Ветер течет
По жилам страны. Ветер заменяет миру
Душу. Ветер, ветер!
Он беснуется. Он поднимает
Столбы снежной пыли. Пыль заносит
Сложную архитектуру сновидения,
Белая, сухая пыль,
Душа, размолотая в порошок,
Порох, осыпающий мир, чтобы взорваться.
Ветер беснуется. Столбы пыли
Бродят по городу. У них нет
Человеческого образа, но они способны говорить,
Видеть, думать; у них есть язык,
И почему же он так непонятен!...
Ропот, рокот, трепетание согласных
Раздаются в мозгу Пьеро. Метель
Осыпает его. Холодные руки метели
Обжигают его, машут в лицо светом,
Поднимают в земли,
Кладут на что-то тонкое, как облако,
Несут, несут далеко... Несите меня,
Несите, руки метели! Я доверяю вам.
Я хочу навеки попасть туда,
В царствие ваше,
В город Сон
Над рекой Тишиной.
Сон рассеивается. Тишина
Больше не материальна. Пространство
И время вернулись на круги своя.
Человек лежит в больничной палате
С перевязанной бинтами рукой, лежит и стонет,
Еще не приходя в сознание, а над ним,
Над больницей, над бывшей столицей Сибири,
Над временем смутным
Стоит город,
Город светлый,
Город Сон,
В ночи к людям грядущий.
-- ПОЛЕГЛО ЮНОЕ ПЛЕМЯ!
Только Сон...
Только Война и Мир...
Только сын земли - голый на земле голой...
Только человек перед небом черным...
Только нагота сердец...
Только тщета - всего человеческого.
Когда ночью Георгия хоронили,
Темно было и страшно.
Ветлы ветвями шелестели, колдуя.
Ветры паутиной людей пеленали -
Нитями незримыми,
Цепкими,
Острыми.
Темнота кусалась, как крапива.
И в темноте этой
Други последние -
В слякоти земной, осенней, зыбкой
Похоронили слякоть человеческую...
Похоронили тело,
Что человеком было.
И сказал друг Алехан над могилой -
Тело умерло,
А человек не может умереть.
Сказал коротко -
И молча вперед указал, куда дорога вела.
А впереди было -
Только одиночество.
И завывание ветра.
И темная дорога изгнания.
И красные лужи по земле русской, -
Красные лужи, красные лужи,
Черное небо.
И под небом этим,
Небом черным, небом красным, небом злым -
В войнах, ересях, кострах самосожженческих -
Полегло юное племя...
В войнах, дуэлях, долгах, ознобе бессмысленности жития -
Полегло юное племя...
В войнах, распрях, сшибках самолюбий, битвах классовых -
Полегло юное племя...
Полегло.
Падают кости...
Падают на квадраты площадей городских,
Падают на квадраты полей,
Падают на клетки судеб человеческих...