Кажется, он загнал меня в угол. Ладно, если постараюсь, то заставлю малолеток спецшколы грызть гранит науки, пока не сломают себе зубы. Они закончат. Если нет, то прикончу и подниму из мёртвых.
Я улыбнулся. Мысль конечно хорошая, но опасная.
— Ладно, договорились.
— Выезжаешь сегодня, — сказал инквизитор. — Тебя проводят. Собирай вещи, а этих оставь, мы их похороним.
— Прощайте, Марья Семёновна и Геннадий Геннадьевич, — я притворно вздохнул и помахал скелетам. Они помахали мне в ответ и продолжили работать. В прошлом оба этих скелета были убийцами. — А где эта спецшкола?
И тут я заметил его хитрую усмешку.
— Не-не-не, — я аж отступил на шаг назад. — Только не туда.
— Именно туда, — Смирнов засмеялся, как вредный ребёнок, который устроил пакость.
Глава 2
Новая работа
Инквизитор Альберт Злобин протяжно вздохнул и с грустью посмотрел в окно поезда. Майор выглядел так, будто это у него сожгли некромантского имущества на несколько миллионов рублей и отправили в спецшколу. Конечно, его можно понять, командировка в Читу это как ссылка, но моё положение точно хуже.
Мало того, что я попался инквизиции, так ещё и не успел отправить зелья для богача Новицкого из Москвы. Мои зелья не относились к некромантии, но их тоже уничтожили, не желая разбираться. Произойди мой арест на день позже и я был бы с деньгами, а так еду в Читу с голой жопой.
У меня только маленький чемодан вещей, кошка и фиалка Старый Герберт — единственное живое существо, которое бывает рядом со мной постоянно. Зарплата преподавателя вряд ли будет большой, так что мои скромные оставшиеся деньги надо будет тратить с умом. На что-то ценное. Например, на мороженое.
Злобин снова протяжно вздохнул. Колеса поезда стали стучать сильнее. Мы отъехали от вокзала и теперь набирали скорость. Для многих путешествие на поезде имеет определенную романтику, но это вряд ли относится к случаям, когда ты едешь в Читу четверо суток. Ладно хоть у нас купе, а не плацкарт…
— Может, закроем шторы? — спросил я, сверля инквизитора взглядом.
— Шторы? — переспросил Злобин, будто не понимая о чем я говорю.
— Инквизитор, хватит уже в облаках летать. Раздражаешь.
Майор на мои слова лишь вздохнул и продолжил смотреть в окно. Разыгрывает такую трагедию, что даже тошно. Причём самое смешное, что при начальнике Злобин держался как серьезный взрослый дядька, а теперь будто другой человек.
Я даже мог бы попробовать сбежать, но… в бегах я быть не хочу. Лучше уж будет добропорядочный Виталий Могильников, а Волк продолжит делать свои дела ночью. Правда, теперь мне надо быть ещё осторожнее.
— Ладно, закрою только одну половину, — сказал я, поднимаясь.
— Ш-ш-ш-ш-ш! — Инга запрыгнула на столик и злобно зашипела. Её хвост очень сильно распушился
— Да что это твоя кошка на меня шипит постоянно! — воскликнул Злобин и испуганно отпрянул к стенке купе.
— Она лысых не любит, — ответил я. — Вот и шипит.
— Странная у тебя кошка. Она точно обычная?
Я убрал Ингу со стола и посадил на колени. Раз тут посторонние, красные глаза она спрятала.
— А ты на мою кошку не засматривайся. Вон, в окно смотри.
— Ладно-ладно, — инквизитор грустно вздохнул и продолжил смотреть в окно, подперев подбородок рукой.
Я пожёстче взял Ингу за шкирку. Этот инквизитор может не самый сообразительный, но как-то майором стал. Если спалит демонический фамильяр, то точно даст знать начальству. Я вообще сильно удивлен, что Смирнов то ли забыл про мою кошку, то ли просто не обратил на неё внимания. То ли это вообще для него мелочь.
— Мяу, ёпт! — заявила Инга от боли. Думаю, мы друг друга поняли, но можно было и без «ёпт». Я перестал держать Ингу за шкирку и стал гладить по гладкой шёрстке.
— Это кошка сказала? — удивился Злобин и посмотрел на меня.
— Нет, это я сказал. Кошки не умеют говорить. Она впилась в меня когтями и я немного выругался.
— А-а-а! — протянул инквизитор, просияв и засмеявшись. — Понял. Зря ты эту тварь вообще с собой взял. Не понимаю, зачем люди держат кошек.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш! — Инга закономерно зашипела. Она не любит лысых и тех, кто не любит кошек. А тут вообще комбо. Лысый, который не любит кошек.
— Тише, Инга, тише, — я ласково гладил кошку. — А-то ты не получишь своего любимого лакомства.