Когда, наконец, и это препятствие было преодолено и формовщики закончили выкладку плит, возникла еще одна сложность, о которой Иван Егорыч и мысли не мог допустить. Посетивший Тепловский район инструктор обкома Козлов усомнился в целом в затее райкома. «Перечисление поименно всех погибших фронтовиков не дает гарантии, — писал инструктор в докладной записке обкому, — что на эту почетную памятную доску не попадут лица, проявлявшие на фронте неподготовленность, малодушие, просто трусость. Допустимо ли, чтоб под прикрытием славы подлинных героев мы упрочили в народной памяти имена тех, кто недостоин такого высокого признания». Инструктор настаивал на принятии мер, пока ошибка не стала фактом.
Иван Егорыч не любил сквернословия, и самым сильным его ругательством было безобидное восклицание: «Вот зараза!» — но тут он не стерпел. Когда заведующий отделом оргпартработы обкома позвонил ему и спросил, как он оценивает такое соображение инструктора, Иван Егорыч так хватанул с верхней полки, что сидевший у него в кабинете директор совхоза Федор Федорович Самохвалов, командовавший на фронте артиллерийским полком Резерва Главного Командования, расплылся в довольной улыбке и проговорил: «По-фронтовому, Егорыч! Еще, видать, можешь. Эх, вспоминаю боевые денечки, когда выводил полк на прямую наводку». И лихо взмахнул рукой, прищелкнул пальцами.
А Иван Егорыч в этот же день улетел в обком, и его ровный, как шмелиный гул, говорок слышался то в одном кабинете, то в другом.
— Да вы что, братцы мои, в уме такие нелепые соображения всерьез принимать?! Товарищ Козлов — типичный перестраховщик. Памятником мы прежде всего воздаем должное всем — то есть самому народу. Но мы не Иваны, не помнящие родства, — помня всех, мы помним каждого. Ка-жж-дого! И каждого называем, кто отдал свою жизнь за Родину. Это наш долг и дело нашей совести…
В обкоме с Иваном Егорычем согласились, более того, порекомендовали использовать опыт тепловцев всем районам области. И с тех пор, как мемориал был открыт в День Победы при огромном стечении жителей Тепловского и окрестных деревень, не было другого места, которое так влекло бы Ивана Егорыча. Он бывал тут и в праздники, и в памятные даты, и в самые обыкновенные дни недели.
Вот и теперь Иван Егорыч сидел на скамейке, напротив чугунной памятной книги, и не спеша прочитывал список погибших.
— «Синельников Глеб Данилович, политрук», — шевелил губами Иван Егорыч, щурясь от яркого августовского солнца, которое под вечер изменило свой нестерпимо раскаленный желтый цвет и стало ярко-малиновым. «Глебушка Синельников, красавец, певец, отличный спортсмен, до ухода в армию работал секретарем Тепловского райкома комсомола…» — вспоминал Иван Егорыч. Был Иван Егорыч лет на пять старше Синельникова, а между тем многому научился у этого парня. Сколько книг прочитал Синельников, как заботился о своем образовании! Именно Синельников сговорил Ивана Егорыча прочитать некоторые труды русских корифеев естествознания — Тимирязева, Мичурина, Вильямса. Возможно, это чтение и определило судьбу Ивана Егорыча на всю жизнь: он стал аграрием, убежденным аграрием, строителем нового села.
— «Русаков Павел Евсеевич, майор», — прочитал Иван Егорыч, и вспомнился ему один из самых незаурядных людей, которые встречались на жизненном пути. Павел Евсеевич вышел из батрацкой семьи, сам испытал эту долю. Четырнадцатилетним мальчишкой оказался в партизанском отряде. Шестнадцати лет вступил в партию. Был организатором нескольких колхозов. А когда в Тепловском районе возникла МТС, Русаков стал ее директором. К сожалению, до конца своей жизни Павел Евсеевич оставался малограмотным, но, обладая недюжинным умом и энергией, которой хватило бы на десятерых, он столько вложил усилий в строительство колхозов, что не зря один из них носит теперь имя Русакова. Носит заслуженно. Иван Егорыч решительно поддержал желание земляков Русакова, когда они обратились с этим предложением в райком.
— «Копылов Владимир Михайлович, старший лейтенант», — прошептал Иван Егорыч и встал, с минуту вглядываясь в чугунные буквы… Володя Копылов был закадычным другом Ивана Егорыча. Вместе провели они юность, вместе ушли на фронт. Володя был замполитом в батальоне, которым командовал Иван Егорыч. Он погиб в бою за месяц до окончания войны. Умирая на руках комбата, Копылов попросил друга не забыть его дочку Нинку, оставшуюся после смерти жены сиротой. Копылов перед войной работал агрономом в колхозе, заочно окончил Тимирязевскую сельскохозяйственную академию…