— Хорошо живете! Богато!..
— Значит, понравилось? — Рита оглянулась, и у ней заметались ресницы. — Ну ладно, не отвечайте, все равно скажете, что понравилось. А я вижу, вижу, догадываюсь. Я же цыганка — на расстоянии читаю.
— Цыганка?
— Ты ее слушай, — вмешался Леня. — Она наговорит. Артистка. В комитете комсомола у ней — культмассовый сектор.
— А молодежи здесь много? — я посмотрел на Леню. Но он и рта не успел раскрыть — опередила жена:
— Спросите что-нибудь полегче. Говорят, было много лет десять назад. А потом стройку открыли в райцентре — и парни все убежали. А за ними — девчата. Я тоже хотела… Но вот Леня не пустил, — она оглянулась на мужа, тот смутился я начал покашливать. Я заметил, если она смотрела на него — то он даже сутулился и как-то неловко двигал плечами и покусывал губу. Мои мысли опять прервал ее густой накатистый голос. Она, наверно, любила командовать и приказы слать.
— Вот что, мальчики. Вот вам каждому — по стулу и садитесь. А у меня, знаете, что случилось?
— Не знаем, — схохотнул Леня, и в лице у него означилось что-то слабенькое, угодливое. Таким я его не видел.
— А у меня, мальчики, сильно ладошки чешутся. К чему бы? То ли к выпивке, то ли к дождю?
— К дождю, к дождю! — поддакнул Леня и подмигнул мне — смотри, мол, какая у меня жена.
— Правильно, к дождю. Отгадали, — Рита придвинула мне стул и сама села рядом. — А я-то смотрю, что Гнедко наш сильно гривой трясет. И с утра стучит копытами, не успокоится. Надо бы его, Леня, к колхозному табуну пристроить. Что им — одним меньше, одним больше.
— Пристрою… — пообещал Леня и посмотрел извинительно на меня:
— Понимаешь, лошадь завел. А что делать — жить надо. Вон жена машину просит, а где возьму — на зарплату не купишь.
— Да ладно тебе… — обиделась Рита и как-то рывком сдернула с шеи шарфик, — наверно, сильно давил…
— Да я, Рита, рассказываю. А чего… А по осени в Казахстан — лошадку. Слава богу: конинка-то — не свининка. Казахи за нее какие угодно деньги дадут…
— Ну, хватит, мальчики! — прервала его Рита. — Ты бы, Леня, поднес для начала по рюмочке.
— Хорошо, хорошо! — И тот суетливо достал бутылку и разлил водку по рюмкам. Лоб у него покрылся испариной, и опять в Лене явилось что-то незнакомое мне, лакейское — и стало враз тяжело, и голова заболела.
— А за что пьем? — Леня взглянул на меня, и я поднял рюмку, взглянул на Риту.
— За нашу именинницу! А вот что пожелать — не знаю. Я ведь вам и подарок привез.
— Потом, потом подарок. — Рита прищурилась, заиграла зрачками. — Это у нас, мальчики, будет генеральная репетиция.
Я улыбнулся ей и вздохнул посвободней:
— Ну пусть — репетиция. Тогда я вам желаю в ближайшее время — сыночка.
— А вот такого добра не надо! — Она нахмурилась и покачала укоризненно головой. И только я хотел возразить, она меня перебила:
— А басню слышали?.. Сын институт закончил и приехал домой. Отец-то ему и говорит: «Сынок, ты уже взрослый стал — я тебе свои «Жигули» дарю. — Хорошо, папа, хорошо, — соглашается сын, — а что еще? — А сейчас с тобой диплом спрыснем и на почту пойдем. Я сниму с книжки три тысячи рублей и тебе отдам, — Хорошо, — соглашается сын. А что, мол, еще? — А через полгода оженишься — я тебе эту квартиру отдам, а сами с твоей матерешкой где-нибудь прокантуемся. — Хорошо, папа, хорошо, — соглашается сын. — А что еще? — А через месяц, сынок ты работать пойдешь. Я тебе тут кое-что присмотрел. — Ну папа, заболтал, заболтал…»
— Ну и что тут? — удивился Леня и посмотрел вопросительно на жену.
— Так это же сынок ему отвечает — заболтал, мол, ты, заболтал. А мораль тут, мальчики, наверху — все современные детки такие. Так что рожать выше сил.
— Рита, может, еще по одной?
— Нет, мальчики, вы пока покурите, осмотритесь, а я на стол по-настоящему соберу…
— Верно! — поддержал ее муж, посмотрел на меня долгим взглядом. И вдруг усмехнулся:
— А что, горожанин, пойдешь глядеть моих индюков?
— У нас и коровка есть! — подговорилась Рита. — Но сейчас, конечно, на выгоне. У нас с Ленечкой даже есть поросеночек.
— Все есть, дорогой мой. Живем, как говорится, не плачем, — рассмеялся Леня и похлопал меня по плечу.
— Да как же вы успеваете?
— Успеваем мало-помалу. За индюками, например, мои школьники ходят. Я же биолог — наследник Ивана Григорьевича. На могилке-то не бывал?