И такого вот тоже не случалось… Старик вдруг схватился за голову, потом вышел во двор. Его долго не было, когда ж он вернулся, лицо у него было и вовсе растерянное.
— Что-то потерял? — спросил Галдан.
Старик даже не посмотрел в его сторону. И в это время в избу вошла собака, держа в зубах старые болотные сапоги. Отец смахнул со лба дот, улыбнулся виновато. Галдан нахмурился. Он видел эти сапоги в сарае, и старик тоже видел, с утра они вместе как раз ходили туда и говорили, что надо взять их. Стареет отец. До охоты ли нынче, коль стал такой непамятливый, вдруг да и заплутает и не отыщет старые метки?..
Но он ничего не сказал отцу, не посмел, старик может обидеться и уж тогда вовек не простит.
Галдан знает: сразу же по приезде в Новый Уоян старик заключил договор с промысловым хозяйством и должен поставлять ондатру и белку, а также соболя. В лесу он построил зимовье на тот случай, если придется подолгу жить в тайге.
— Нам надо проверить его, — сказал старик, глядя на Галдана. — Дров заготовить, припасы завезти. Думаю, что в этом году будет много белки и соболя. Недавно выходил за деревню, видел следы пушных зверьков, есть даже тропки… — Он помолчал, снова посмотрел на сына: — А ты можешь не идти, если не хочешь…
— Вот еще! — нахмурился Галдан. — Пойду… Чего же я?..
Еще летом Галдан обещал отцу приехать на охоту, и старик все ждал его, а не то он уже давно был бы в тайге. Кстати, старик несколько раз звонил ему в город и все спрашивал, когда он приедет. И это тоже было нечто новое в характере отца, прежде он не был так настойчив.
Галдану отчего-то вспомнился его первый приезд в Уоян. Было это десять лет назад, когда вся страна заговорила о строительстве северной стальной магистрали. В зимнюю стужу он приехал сюда с молодежным строительным отрядом. Правда, не в этот поселок, а в старый Уоян, где, как знал, живут хамниганы[6].
Вертолет высадил его на площадке, разбитой посреди леса, чуть в стороне от поселка, и снова набрал высоту… Было уже поздно, гасли звезды в небе. И, пока Галдан дошел до поселка, стало темно. Он с трудом отыскал сельсовет, но на двери старого бревенчатого дома висел большой ржавый замок. Он помедлил и пошел дальше, раздумывая, что делать… Подул сильный ветер, и мороз усилился. Гостиницы тут или общежития наверняка нет. Можно было, конечно, чуть раньше уехать с парнями, которые прилетели с ним, и переночевать у них в палатках. Но ему хотелось поговорить с местными жителями, приглядеться к тому, как живут они. Вот и остался…
Он шел по улочке поселка, раза два встречал припозднившихся людей, спрашивал, где отыскать председателя сельского Совета, но те лишь понимали плечами. Галдан вовсе растерялся и уж подумывал, что придется ночевать под открытым небом. Странно, что и ночь эта казалась ему необычной, вроде бы была она суровее и непрогляднее всех тех, что видел в своей жизни. Вконец смутившийся, он подошел к какому-то большому, под тесовой крышею, дому с закрытыми окнами, помедлил, постучал в ставень. Долго прислушивался, не отзовется ли кто-нибудь. Не дождался. Прошмыгнул в калитку, поднялся на крыльцо, торкнулся в дверь. Оказалось незаперто. Сквозь щели пробивался желтый свет лампы. Он словно бы подмигивал и приглашал войти. И Галдан уж собирался так и сделать, негромко кашлянул и взялся за скобу, и в это время откуда-то выскочили две здоровенные собаки и с громким лаем набросились на него. Галдан вскрикнул и побежал назад, к калитке. И тут он услышал, как кто-то закричал: «Воры! Воры! Караул!..» А потом раздался выстрел из ружья, и Галдану почудилось, что пуля просвистела у него над головою, но, может, это было и не так вовсе, потому что Галдан был словно бы не в себе, не соображал, что с ним и куда он бежит в этакую темень. Когда же пришел в себя, увидел, что находится в глухом лесу и одежда на нем насквозь промокла. Надо было разжечь костер да обсушиться, а то и вовсе станет худо, задубеет одежда и покроется ледяной коркою. Но Галдан не курил и у него не оказалось при себе спичек. Он вздохнул, подумал с досадою: «Сам виноват… Надо было пораньше прилететь. Были же еще вертолеты. Так нет же, промешкал… А местные жители что ж, они, наверно, напуганы разговорами о том, что строители дороги изведут тайгу, зверей всех погубят и оставят их без промысла, которым занимались прадеды, деды, и они сами с малых лет».
А одежда меж тем покрылась ледяною коркою, и Галдану ничего другого не оставалось, как идти обратно в поселок. Помедлив, он так и сделал. И, окруженный собаками, которые, не переставая, лаяли на него, Галдан подошел к сельсовету, поднялся на невысокое крыльцо и надавил плечом на дверь… Кажется, он сломал замок, весь дрожа от озноба, ввалился в избу и упал возле печки, К счастью, в сельсовете было натоплено, и спустя немного озноб плошал. Галдан почувствовал себя лучше, разделся и развесил одежду на стульях.