В это время Люпин въехал в кремль Строгановых на усталой, почти обессиленной лошади, и принялся искать конюшенного. Марина увидела, как отец соскользнул с лошади и устало скрылся в длинной конюшне. Её сердце беспокойно забилось. Наклонившись к гриве лошади, она почувствовала на глазах слёзы. «Милый, бедный отец! Как хорошо, что ты здесь...»
С конюшенным Люпину договориться не удалось. В конюхе, как он представился, здесь не нуждались, в Орле хватало мужчин; чужак с далёкого юга никого не интересовал.
— А ещё я умею лечить лошадей, — смело сказал Люпин. — Эти знания передаются от отца к сыну. У вас здесь есть коновал? Как узнать, не разлилась ли желчь у лошади?
— По зелёному навозу, — промычал конюшенный.
— Причина может быть и в клевере, ваше высокородие. Нет, это можно узнать по глазам! Взглянув лошади в глаза, я скажу, в чём причина болезни. Кто здесь на такое способен, а? Такие знания передаются только от отца к сыну!
— Пошли, балабол! — сказал конюшенный. Он привёл Люпина к лошади, стоявшей с опущенной головой и с грустью смотревшей на солому. — Что с ней случилось, а? Посмотри! Если не ответишь, выгоню взашей!
— Навоз у лошади зелёный? — осторожно спросил Люпин.
— Нет! — проворчал конюшенный. — Посмотри ей в глаза.
Люпин подошёл ближе. Но вместо того, чтобы посмотреть лошади в глаза, он поднял ей хвост и заглянул под него.
— Это разве глаз? — взревел побагровевший конюшенный.
— Как сказать, ваше высокородие. — Люпин опустил хвост. — Каждое существо подобно трубе с различными отверстиями. Это всем известно! — Он обошёл лошадь и похлопал её по шее. Лошадь с тоской посмотрела на него. — У неё болезнь, которую мы называем «большая вонь»! У лошади сильные газы из кишечника?
— Да, — с изумлением ответил конюшенный. — Сильные! И худеет она!
— Варвары! — Люпин поцеловал лошадь в лоб. — Если я останусь, то вылечу её.
Это было незабываемое событие. Люпина нанял коновалом лично Никита Строганов, после того как конюшенный позвал молодого хозяина, чтобы послушать его мнение. Люпин получил комнатку рядом с конюшней, бесплатную еду и рубль по воскресеньям в качестве оплаты. Он также обязался петь в церковном хоре. Замечательное положение, которое почти приравнивало его к конюшенному. Коновал!
Намереваясь поблагодарить Бога, довольный Люпин направился из конюшни в церковь. Огромная площадь перед усадьбой пустовала, казаки уже уехали в свой городок. Несколько слуг убирали конский навоз. В теплом летнем воздухе ещё висел едкий запах потных лошадей и немытых человеческих тел.
Какой-то мальчишка нерешительно подошёл к Люпину и вопросительно посмотрел на него.
— Ты Александр Григорьевич? — спросил он.
— Да, — с удивлением ответил Люпин. — Ты меня знаешь?
— Нет, но я должен передать тебе кое-что. От одного казака, чёрт забери их всех, бандитов! — Мальчик открыл ладонь. На грязной ладони блестел тонкий золотистый локон.
Люпин глубоко вздохнул.
— Спасибо, — хрипло сказал он, взял локон и отвернулся. Затем побежал обратно в конюшню, сел в угол, чтобы никто его не видел, и прижал золотистые волосы к губам.
— Мариночка... — пробормотал он. — Мой ангелочек! Моя душенька!
Он плакал и целовал локон.
«Казачий городок» оказался селением из деревянных домов, окружённых высоким частоколом. В нём были улицы, широкая площадь, конюшни, склады, церковь — пока что обычный сарай, отчего у казачьего попа заныло сердце, скотобойня и кухня. В лавке сидели три бледных строгановских чиновника, которым велели вести торговлю с казаками. Характерно для расчётливых Строгановых: каждый рубль, выданный в качестве жалования, должен вернуться обратно.
В городке также построили так называемый «женский дом», большое бревенчатое здание на каменном фундаменте. Когда казаки в образцовом порядке въехали в городок, обитательницы этого дома стояли на улице и махали руками. Это были девушки разных мастей, но в основном стройные вогулки и удмуртки. Они были в свободных рубахах и широких юбках, на головах одеты вышитые пёстрые шапочки.
— Сердце так и рвётся из груди! — воскликнул Мушков, чтобы позлить Марину. — Вон та красотка в голубой шапке! Она будет моей!
— Их слишком мало, — сердито сказал Ермак. — Сколько, как думаешь? Сорок пять, не больше? Что такое сорок пять девок на пятьсот сорок казаков? Они перебьют друг друга, чтобы хоть раз сюда попасть!
Он отъехал в сторону и оглядел отряд, проезжающий мимо него как на параде.
— Если кто пойдёт к девкам, того я вздёрну! — крикнул он казакам. Они с недоумением уставились на него. Всем уже надоело сидеть в седле. — Повешу каждого! — повторил Ермак. — Или завтра здесь будет в три раза больше девок, или мы сами привезём их из города!