Зазвонил привезённый из Успенского монастыря колокол, казачий хор запел благочестивые песни, священники пошли по кругу, размахивая кадилами или окропляя святой водой опущенные головы верующих. Завтра на рассвете они поплывут навстречу армии Маметкуля...
Большая надежда была на то, что Таусан и его воины рассказали всем, что невозможно устоять против казаков Ермака. И особенно против железных труб, из которых раздавался ужасный гром, поднимался туман, а железные, с голову человека шары ломали даже деревья, и против этого не было другого средства, кроме бегства или покорности.
В первом ряду молящихся стоял на коленях Ермак Тимофеевич. Он опустил голову, словно погрузился в Слово Божие, но думал на самом деле о другом...
«Удастся ли убить Мушкова? Его трудно перехитрить. И не оставить свидетелей!» Об этом знали только три человека, и двое из них — убийцы, которые замолчат. Не из-за двух тысяч рублей... Ермак и не думал об этом. Убийцы умрут, когда доложат ему о выполнении приказа.
Пока хор пел, Ермак думал о Марине. «Некоторое время она будет скорбеть, но я засыплю её подарками, каких даже царица не получает от царя. Конечно, за счёт Строгановых... И если она не склонится перед дарами, то возьму её силой. Все женщины, которых я когда-то любил, не могли меня забыть! Марина не станет исключением. Она женщина, а каждая женщина восхищается мужчиной, умеющим ласкать и обнимать сильными руками. Они как зверьки, позволяющие овладевать собой...»
Как плохо он знал Марину!
Казачий священник прошёл мимо Ермака и посмотрел на склонённую голову, подавляя искушение крикнуть: «Немедля встань, беги и спаси казака!» Но затем в чёрной стороне его души зашевелилась мысль о шестистах рублях. Он промолчал и утешался тем, что, если бы открыл свою тайну, то Ермак, не колеблясь, приказал бы убить его самого. В этом случае даже ряса священника его не спасла бы...
Через час после службы Люпин также переплыл через реку с двумя сильными лошадьми и последовал за дочерью и Мушковым, пока ещё нелюбимым зятем. Они успели подробно обсудить маршрут: сначала сделать широкую дугу по степи, затем вернуться к Тоболу и дальше вдоль берега вверх до Туры. Оттуда будут двигаться тем же путём, каким пришли в Сибирь, от станции к станции, оборудованных Ермаком. От одной деревянной церкви к другой, где остались священники, став основой новых поселений. Из Пермского края Строгановы отправляли крестьян и охотников, чиновников и рабочих, чтобы раскорчёвывали землю, засаживали поля и под руководством учёных начинали разрабатывать огромные залежи полезных ископаемых.
Это был единственный путь к свободе! За Уралом можно было раствориться, возможно, даже в Москве, где никто не спрашивает, кто ты и откуда, где человек — песчинка в общей массе, на которую никто не обращает внимания.
— Что ты умеешь делать, кроме как скакать, разбойничать и похищать женщин? — спросил однажды Люпин у Мушкова, когда они говорили о будущем.
— Я умею петь! — ответил Мушков.
— Этого мало! Ездить по земле и горланить на деревенских площадях? Мне очень жаль дочь. Подумай, что ещё ты умеешь?
— Я мог бы стать извозчиком.
— Неплохо. Хорошие извозчики всегда нужны. Но находиться всегда в разъездах, месяцами сидеть на козлах, драться с грабителями, в жару и холод... — хорошего мало! Молодая жена, оставшаяся надолго одна, похожа на тлеющий уголёк, на который достаточно только подуть, и сразу вспыхнет яркий огонь! Мариночка не исключение, это говорю тебе я, её отец!
— Я мог бы стать печником, отец, — немного подумав, сказал Мушков.
— Ты это умеешь?
— Я сложил несколько печей!
— Хорошая печь не должна дымить! Кладка печей — искусство! — Люпин почесал седую голову. — Это мне нравится...
Тогда и порешили, что позже, когда они вернутся домой, Мушков станет печником. Иван Матвеевич громко вздохнул, и был рад избежать въедливых вопросов старика, отправившись на поиски Марины.
— Вот ведь судьба какая! — пожаловался он, когда нашёл её. — Из казака — в печники! Из вольной степи забиться в угол. Вместо седла под задом — класть печи!
— Я ничего не понимаю! — сказала Марина. — Кто хочет класть печи?
— Я! Пришлось пообещать это твоему отцу!
— Сначала надо вернуться домой, — сказала она. — Отцы все такие... Всегда хотят знать, что будет через несколько лет! Для нас сейчас главное спастись.
Богослужение давно закончилось. Казачий священник напрасно искал диакона Люпина. Ермак нетерпеливо ждал двух убийц в своей юрте. Он приказал найти Бориса, которого видели сотни людей, когда он руководил раздачей жареной баранины. При этом всегда возникали ссоры — у баранины есть кости, и те, кто получил больше костей, чем мяса, сразу поднимали крик. Борис улаживал подобные споры.