«Взять с собой документы, деньги! – лихорадочно соображала Евгения. – Паспорт, офицерский билет Игоря… Что еще?»
Она вытащила из-под стопки простыней и пододеяльников пакет с документами. Приводя в порядок квартиру после первого обыска, она сунула документы в комод вместе с постельным бельем и почти забыла о них. Теперь пригодилось… Если бы тогда она положила их на место, в секретер в гостиной, забрать их с собой не было бы ни малейшей возможности.
Евгения сунула пакет с документами под одежду. Затем подошла к окну, с трудом открыла двойную форточку. В лицо ей пахнуло морозным ветром. На улице было очень холодно. Женщина наступила коленом на подоконник и посмотрела вниз.
Квартира находилась на втором этаже сталинского дома, и ее тюремщикам даже в голову не могла прийти мысль, что окном можно воспользоваться для побега. Это было почти нереально даже для тренированного мужчины, что уж говорить о хрупкой женщине? Но окно спальни выходило не во двор, где дворники чистят снег и скребут асфальт, а на пустырь. Там, метрах в трех от дома, протекал неширокий ручей, почти канава. Летом берега канавы покрывали высокие кусты лозы. Сейчас из-под снега торчали кое-где невысокие красные ветки. За зиму наметенный двухметровый сугроб сровнял канаву с землей.
Евгения взобралась на подоконник, наклонилась, сделала глубокий вдох, оттолкнулась обеими ногами и прыгнула вниз, как прыгают с трамплина в воду…
– А-ах!
Глубокий сугроб, покрытый сверху тонкой коркой наста, хрустнул под ней и осел. Ветки упруго прогнулись под тяжестью тела, но не сломались. Женщина провалилась в снег по самые плечи, но удар оказался мягким, почти неощутимым, словно она прыгнула в подушки.
Выбравшись из сугроба, стуча зубами то ли от холода, то ли от страха, Женя обнаружила, что потеряла один тапок. Пошарила руками в снегу, но в темноте ничего не нашла.
Стиснув зубы и представляя, что она бежит босиком по раскаленному песку на южном пляже, женщина побежала по тропинке мимо гаражей, мимо ограды детского сада к дому подруги. Она жила по соседству, на той же улице.
«Только бы она была дома!!!»
Но в тот вечер судьба ей покровительствовала. Подруга открыла дверь и с изумлением уставилась на окоченевшую фигуру в махровом халате, залепленном снегом, в одном тапке.
…Через несколько часов – раньше, чем охранявшие ее люди успели поднять тревогу, – Евгения Трегубова в чужой одежде, в парике, с паспортом подруги в сумочке и билетом, купленным на чужое имя, вошла в купе проходящего поезда Владивосток – Москва.
Всю ночь она не могла уснуть при мысли, что ее могут обнаружить, догнать, снять силой с поезда. И вернуть в Сибирск под охрану…
Через три часа поезд сделал получасовую остановку на крупной промежуточной станции в одном областном центре. Женя вышла на перрон, прогулялась вдоль состава и обратно. Подходя к своему вагону, она издали еще заметила человека в очках с затемненными стеклами. Он расспрашивал о чем-то проводницу.
Евгения замедлила шаг. Затем остановилась у газетного киоска и в отражении зеркальной витрины незаметно наблюдала, что происходит возле ее вагона. Человек вошел в вагон, затем снова вышел и завертел головой, явно выискивая кого-то в толпе. Затем он снова обратился к проводнице. На этот раз он показал ей что-то в ладони – возможно, удостоверение…
«Или мою фотографию?» – подумала Трегубова.
Проводница равнодушно пожала плечами.
«Она меня не узнает. Но если этот человек сядет в поезд… Они ведь могут задержать отправление на пару минут? Они все могут… Он сядет в поезд, войдет в мое купе и будет ждать меня. Он меня обязательно узнает, несмотря на парик. Попросит проследовать за ним, как это у них говорится… И что тогда?.. Как же они меня нашли? Хотя все просто – проверили все билеты до Москвы, купленные перед отправлением на женское имя. Видно, таких было немного… Что же мне делать?»
Евгения отошла от газетного киоска к фонарному столбу и принялась внимательно читать объявления и афиши. Затем повернулась и как бы невзначай посмотрела в сторону своего вагона. Человек не уходил. Стоял рядом с проводницей и присматривался к пассажирам. До отправления поезда оставалось четыре минуты. Все пассажиры спешили занять свои места. У входа в вагон образовалась небольшая толкучка.
«Значит, не судьба, – подумала Евгения. – Хорошо, что я свою сумку не оставила в поезде».
Она поправила оттягивавшую плечо небольшую сумку и направилась к подземному переходу, ведущему к зданию вокзала.
«Все равно я вас обману!» – упрямо подумала она.
На какой вид транспорта при покупке билета не нужно показывать паспорт? Правильно, автобус.
От железнодорожного вокзала до автовокзала было рукой подать – перейти на другую сторону площади. Евгения вошла в кассовый зал, внимательно изучила карту с местными автобусными маршрутами. Затем встала в недлинную очередь и купила билет на рейс до соседнего областного центра.
– Долго автобус будет идти? – спросила она у кассирши.
– Пять часов, – нелюбезно ответила кассирша.
«Отлично! – улыбнулась про себя Евгения. – Заодно и высплюсь!»
Она дождалась своего рейса в кафетерии на втором этаже автовокзала. Патрульные милиционеры туда почти не заглядывали, а больше ей некого было опасаться…
Пять часов Женя Трегубова безмятежно проспала, устроившись в мягком откидном кресле старенького «Икаруса».
Прибыв в соседний областной центр, она перебралась в аэропорт и купила билет на Москву. Тут уж пришлось предъявить свой паспорт – она совершенно не была похожа на подругу. С другой стороны, Женя не слишком волновалась: немного зная милицейские порядки, она понимала, что в другую область данные о розыске передадут, только если будет объявлен всероссийский розыск. А представить такого она не могла… А теперь нужно поскорее в Москву.
Все сошло благополучно, хотя она успокоилась, только когда самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы и взял курс на столицу.
Через несколько часов Женя Трегубова уже была в Москве.
Признаюсь сразу – обожаю брюнеток. Они какие-то более естественные, чем светленькие, не говоря уже о крашеных блондинках. Контраст опять же – сразу видно, где кончаются волосы и начинается лицо. Конечно, если она не негритянка. И потом я заметил, брюнетки оценивают себя гораздо более адекватно, чем блондинки, которые почти всегда питают иллюзии по поводу магнетической привлекательности своей масти для подавляющего количества мужчин. А брюнетки прекрасно знают себе цену. Когда мужик вдоволь насмотрится на золотистую копну на чьей-то голове, всласть побьет копытом, усладит, так сказать, взор, то обязательно придет к ней, темноволосой красавице. Давно известно, что глядеть лучше на блондинок, а вот если дойдет до всего остального, тут уж брюнетку подавай.
Ладно, раскрою карты – именно такая, жгучая брюнетка сидит сейчас рядом со мной. У нее волшебное музыкальное имя – Иоланта, тонкие музыкальные пальцы, звонкий музыкальный голос, и вообще учится она в консерватории. Кутается в роскошную шубку из шиншиллы, то и дело затягивается тонкой сигареткой и напевает арии из неизвестных мне опер.
Познакомился я с Иолантой часа два назад на концерте в Большом зале консерватории, куда меня пригласила одна клиентка, впоследствии оказавшаяся матерью темноволосой красавицы. Дело в том, что я совсем недавно блестяще закончил одно дельце по наследству, в результате которого моя клиентка отхватила здоровый куш. Без ложной скромности замечу, что, если бы не ваш покорный слуга, ее доля оказалась бы раза в три меньше. Ну разумеется, я получил солидный гонорар, на который тут же приобрел новую машину. А в качестве привеска к гонорару – еще и Иоланту. Разумеется, мамаша ее, чуть ли не со дня рождения дочери, носится с идеей найти подходящую партию, ну и вот молодой, подающий надежды адвокат, чем не жених? Наверное, она думает, что у меня, простого адвоката из юрконсультации номер десять Юрия Гордеева, гонорары, как у Генри Резника…