Вернулся домой Мельников очень поздно, когда Яна и Зоя уже спали. Его подушка лежала не на своем месте и была смята, из чего Мельников сделал вывод, что Яна лежала с Зоей. Он удивлялся тому, как быстро Зоя и Яна подружились. Они часто о чём — то секретничали и замолкали при его появлении, но он не обижался, так как их сближение создавало тёплую и доброжелательную семейную обстановку.
Семейный альбом, который Яна забрала с собой, переехав к Зое, лежал у неё в комнате и Мельников с удовлетворением отмечал на нём слой пыли. Телефонные звонки на телефон своей квартиры он перенаправил на рабочий телефон, и ему уже несколько раз звонила бывшая жена. Она требовала, чтобы он сообщил ей номер телефона, по которому можно связаться с дочерью. Но Мельников номер не давал, а пообещал сообщить Яночке номер телефона матери. Своё обещание он выполнил и ежедневно проверял на домашнем телефоне список номеров, на которые звонили. Телефон его бывшей жены встретился только один раз, а в основном звонки были на квартирные телефоны Никоновых и их дочери Алёны, с которой Яна очень сдружилась, несмотря на то, что та была на три года старше. Хотя он не понимал, на чём основана эта дружба, но такое положение его вполне устраивала. Он считал Алёну серьёзной и воспитанной девочкой, поэтому не удивительно, что Яна тянулась к ней.
Зоя убедила Яну, что надо стать не только интересной девушкой, но, прежде всего, интересным человеком и записала её в танцевальный кружок, кружок игры на гитаре и кружок изучения английского языка. Из городского детского лагеря Яну забрали, и теперь она стала очень занятым человеком. Когда у неё выдавалось свободное время, она прибегала на пляж, где часто проводили время Алёна и Митя. Он учил Яну плавать и это тоже удивляло Мельникова — зачем взрослый парень возится с девчонкой — подростком и тратит на неё время? Он относил это на счёт Зои, которая, по — видимому, каким — то образом, влияет на ситуацию. "Как она умеет так вести дела?" — удивлялся он. Это исключительно благодаря её сложным комбинациям и точно рассчитанным ходам компания на днях приобрела контрольный пакет завода "Импульс". Такая умная и красивая, а выбрала именно его!
Нежно улыбаясь, он рассматривал спящую Зою, и вдруг его пронзила мысль — ведь именно из — за завода Гриня и хочет отобрать компанию! Как же он это раньше не сообразил! Ему нужна не компания, а только завод! Так может просто передать Грине акции завода и закончить дело миром? Эта мысль его взбудоражила, и он долго не мог заснуть, обдумывая её.
Утром он созвонился с Ферапонтовым и поехал к нему на дачу. Генерал вставал рано и гулял в саду до завтрака. Он был ещё слаб, но пытался делать по утрам зарядку и много гулять. В выборных баталиях по состоянию здоровья он ещё не мог принимать участие, поэтому снял свою кандидатуру. Мельников понимал: это решение далось ему трудно, но генерал держался молодцом и старался не подавать виду, что его гнетет собственное бессилие.
Мельников встретил его в саду и пошёл рядом. Немного поодаль за ними шёл охранник Ферапонтова, которого Мельников к нему приставил.
— Геннадий Андреевич, Гриня Шарый требует передать ему 90 % акций компании. Прислал двух посланцев. Уверен, что основная цель его не компания, а завод "Импульс".
— Правильно думаешь. Зачем ему эта компания? А оборонный завод — это нужная в его хозяйстве вещь.
— Так что делать?
— Ничего не делай.
— Не выполнить его требования — это означает объявление войны. Мы разве в состоянии с ним воевать? У нас ведь есть близкие люди, жёны, дети. Их — то куда мы денем?
— Никуда не надо девать. Немного подожди, и проблема рассосётся сама собой.
— Не вижу, как она может рассосаться. Ведь он не один, за ним большая группировка, связи развесистые и прочные.
— Ты помнишь историю троянского коня?
— Причём здесь троянский конь?
— Хорошие люди посодействовали ему в получении квоты на реализацию двухсот тысяч тонн сырой нефти. Причём вопрос решался мимо Ханты — Мансийска, непосредственно в Тюмени.
— Ну и?
— Некоторые нефтяные компании недовольны. И в Ханты — Мансийске есть недовольные. Квоты — то перехвачены у очень серьёзных людей.
— Геннадий Андреевич, не слишком ли сложная комбинация? Нас ведь время поджимает.
— Ты, Виктор, видимо не знаком, с технологией нефтедобычи и с нефтяниками вообще.
— Да, не знаком. Добычей нефти, угля и руды и впрямь не занимался.
— Я имею в виду не ту нефтедобычу, что на месторождениях, а добычу сырой нефти в кабинетах, в которых выдают на неё квоты. Технология там непростая и мужики серьёзные. Так что надо немного подождать и не суетиться. А посланцам скажи, что надо документы подготовить для нормальной передачи акций.
— Уже сказали.
— Вот и лады.
Мельников понимал, что имел в виду Ферапонтов и больше ни о чём не спрашивал. Он мало верил хитрым ходам, на которые тот намекал, но, приехав на работу, сказал Зое, чтобы начала подготовку к передаче акций. А вскоре, перед самым обедом, ему позвонила Галя Афонина. Она была в панике и плача, сообщила Мельникову, что её сына, Петеньки, нигде нет.
— Он гулял с ребятами во дворе и как сквозь землю провалился. Ребята видели, что к Петеньке подходил какой — то дядька и куда — то увел его.
Её сыну было десять лет и, насколько Мельников знал, Петя был мальчик дисциплинированный, серьёзный и не шаловливый. Куда — то сбежать он не мог, и у Мельникова мелькнула мысль о том, что он мог быть похищен для гарантированной передачи акций.
— Галя, я сейчас пошлю к тебе людей, и они займутся розысками. Не волнуйся, всё будет в порядке, — успокаивал он её, но сам лтчетливо понимал, что если мальчика похитили, то найти его будет не просто.
Глава 13. Попытка похищения Яны Мельниковой
Из всей семьи Филимоновых, только Настя с восторгом встретила новость о том, что Лена офицер спецназа и на следующий день утром на пляже рассказала об этом Алёне и Мите.
— Я об этом знал, — пожал плечами Митя. — Я в армии с ними встречался. Они обе старшие лейтенанты.
— Лена — старший лейтенант? — поразилась Настя. — Что же она мне не сказала? Я тоже хочу в армию, и тоже в морскую пехоту!
— Митя, запиши её в морскую пехоту, — лениво попросила Алёна.
Её разморило на солнце и она лениво размышляла: идти ли сразу купаться или немного посидеть в тени и охладиться, чтобы не простудиться в прохладной воде.
— Я авторучку не взял, — вяло ответил Митя, но Настя не обратила внимания на его юмор.
— Митя, так Лена покруче тебя будет? Ты ведь только сержант? — поддела она его.
— Мы не "только" сержанты, а сержанты, которые основа армии, — вступилась Алёна за Митю. — И если мы тебе не нравимся…
— Нет, нет, вы мне нравитесь, особенно в части Мити. Митя, а я тебе нравлюсь?
— Угу.
— Угу — это как?
— Угу в том плане, что он без тебя жить не может, — пояснила Алёна.
— Митя, а ты когда без меня жить не можешь: всегда или в определённые часы? — игриво спросила Настя.
— Круглосуточно, — ответил Митя и, вскочив на ноги, с разбега прыгнул в пруд.
Настя посмотрела ему в след и чуть не заплакала от обиды. Она искала предлог, чтобы его поцеловать, и уже была близка к этому, как вдруг он бросился в воду.
— Не переживай так, — ободрила подругу Алёна. — Давай отойдём в тень, немного охладимся и тоже пойдём купаться.
— Алёна, почему я ему не нравлюсь? Что я должна сделать, чтобы он обратил на меня внимание? — жалобно спросила Настя.
— Ты ему нравишься. Он сам мне на днях сказал, что ты неплохая девчонка.
— Почему же он так равнодушен ко мне?