— Так это же личные охранники, — пожал плечами Мельников. — Возможно, столкнулись две группировки: одни были перекуплены компаньонами Дёмина, а другие остались ему верны. Ситуация стара, как мир.
— Не исключено. Но нас это не касается, пусть те, кому это нужно, сами копают. А у нас свои задачи. Зоя должна поработать с материалами и дать свои рекомендации. Лады?
— Лады.
— И, пожалуйста, сам побеседуй с Афониной. На жизнь средства ей оставим и пусть не дёргается. Будет дёргаться, посадим. Посидит в СИЗО и подумает над объяснением источника получения средств на покупку такого количества ваучеров. Но приятного сидения ей не обещай — пусть не думает, что там база отдыха. И ещё одно. В связи с тем, что ты переходишь на другую работу, службу безопасности холдинга возглавит Щеглов.
— Щеглов? Это кто такой?
— Со мной работает парень. Исполнительный, честный, добросовестный, разумный.
— Не слишком ли много добродетелей в одном флаконе? А чем Самохин не устраивает?
— Самохин не из наших, он же бывший мент. И, кроме того, шефы поставили условие: только из действующего состава. Так что, Витя, не обсудь, не всё от меня зависит.
Возвращался Мельников на работу в смятении. Никогда ему не приходилось возглавлять предприятие и, хотя он понимал, что будет просто ширмой, но всё равно какие — то решения должен будет принимать самостоятельно. Кроме того, если Зоя в положении, то ей сейчас нужна другая работа. А лучше вообще не работать, чтобы не было никаких стрессов. Нереально совместить карьеру и материнство, и женщина при планировании ребенка всегда стоит перед тяжёлым выбором: либо родить, но лишиться работы, либо отказаться от рождения ребенка и продолжить карьеру.
Работа у заместителя президента холдинга по экономической и финансовой части очень нервная, тем более сейчас, когда экономическая ситуация меняется чуть ли не каждый день, а у российских нынешних предприятий нет привычки выполнять договорные обязательства. Но ещё труднее на стадии реорганизации предприятия и Мельников понимал, что спокойной жизни у Зои не будет, что его очень беспокоило.
Не успел он зайти к себе в кабинет, как вслед за ним буквально ворвался Самохин.
— Виктор, новость из первых рук.
— Афонина со своим хахалем пришла?
— Не буду заставлять тебя угадывать с трёх раз. Сразу же сообщаю: Окунев с Никоновым засекли встречу Толмачёва с двумя мужиками, похожими на тех, кого описывал Петя. Ну, которые его похитили и держали в избушке. Более того, Никонов утверждает, что часто встречает их в электричке. Правда, неясно куда он ездит электричками в этом направлении.
— Мало ли куда. Может к своей зазнобе. А где они выходят, он говорил?
— Он не знает, так как выходит раньше их. А где выходит, не говорит. Может действительно к девчонке какой — то ездит и не хочет, чтобы это стало известно. Охотничья избушка, в которой содержался Петя, в пяти километрах от поселка Сватово. Если мужики из этого посёлка, то понятно, что весь спектакль был затеян Толмачёвым.
— Ясно. Но это уже не имеет значения.
— Как не имеет значения? Если мы докажем, что это была инсценировка, хахалю придётся отвечать.
— Ну, поменяется хахаль. Другой будет.
— Виктор, я что — то не врублюсь, ты собрался всё бросить и уйти? А ты о всех нас не подумал?
— Подумал.
— Ну и?
— Олег, ситуация резко изменилась. Появится Афонина с этим ублюдком, спусти его с лестницы, а её в мой кабинет. Ясно?
— Ну, ты мужик даёшь! Мы же можем буквально понять твоё распоряжение и действительно спустить его с лестницы.
— Если можете, значит спустите. А эту сучку ко мне.
— Витя, это по — нашему! Быка за рога и в морду! — потирая руки, обрадовано говорил Самохин. — А ты не передумаешь?
— Я что тебе, пацан? Делай так, как я сказал!
Из кабинета Мельникова Самохин вышел сияя, и ему вслед удивлённо смотрели сотрудники, оказавшиеся в этот момент в коридоре. Все понимали, что первым делом Толмачёв перетряхнёт службу безопасности, так что у Самохина для радостного настроения явно не должно было быть причин.
— Только что видела, как Самохин вышел из кабинета Мельникова, — поделилась одна из бухгалтерш со своей подругой из отдела маркетинга. — Таким радостным никогда ещё его не видела. Видимо, открывают охранную фирму. Им легко, сейчас охранники всюду нужны.
— Тем более такие головорезы, как Стас и Олег!
— Зато на наши магазины никто не нападает. Слышала, недавно супермаркет "Золотые ворота" ограбили? Всю выручку за день забрали. Непонятно, как теперь люди получат зарплату. А у них, как я слышала, основной процент зарплаты составляют премии.
— Не знаю, будем ли мы получать зарплату, если Зойка уйдёт. Нет спокойной жизни, покой нам только снится!
Они пошли разносить новость об увиденном по отделам и вскоре все отделы судачили и строили предположения о причинах радостного настроения Самохина. Между тем, Стас, узнав от Самохина указание Мельникова, тоже повеселел.
— Правильное решение! Хватит сопли жевать! Надо объяснить этой сучке простую истину: хочешь сама жить — дай жить другим!
— Я не знаю, что Виктор задумал, только надо дело довести до конца. Пусть Окунев и Никонов ведут деревенских орлов и проедутся с ними в электричке. Надо засечь, где они живут, и показать их фото пацанёнку. Если опознает, возьмём их за жабры и вытрусим всю правду.
Сфотографировав встречу Толмачёва с двумя мужчинами, похожими по описаниям на тех, кто держал Петю в охотничьей избушке, Окунев и Митя решили, что теперь надо следить не за Толмачёвым, а за ними. Митя вспомнил, что часто их видел в электричке, во время поездок к Яне. Однако тратить сегодня время на слежку за ними не хотелось. Вчера вечером звонила Алёна и просила придти к ней, починить выключатель в коридоре. Они договорились на четыре часа, так как к обеденному времени Толмачёв обычно возвращался домой к Афониной, и больше без неё никуда не выходил. Кроме того, на шесть часов у него намечено свидание с Мариной, а если он поедет в электричке, то на свидание явно не попадёт.
Однако Окунев настаивал на слежке и Митя, позвонив Алёне, объяснил, что ему сегодня необходимо помочь приятелю срочно отремонтировать мотоцикл, поэтому придти к четырём часам к ней он не сможет. После некоторого колебания решился и попросил её подойти к шести часам вечера к градуснику около детской платной поликлиники. Там его должна ждать девушка по имени Марина. Надо передать, что он сегодня не сможет придти, а завтра позвонит ей домой и всё объяснит.
Митя описал Марину, но никаких вопросов или какой — то иной реакции не услышал — в трубке стало тихо.
— Алло, Алёна, ты меня слышишь, — спросил он, почувствовав, что Алёна обиделась.
Идя к Марине на свидание, он каждый раз изобретал какие — то предлоги, под которыми исчезал из дома на целый вечер. Но теперь настал момент истины, и деться ему некуда. Митя уже дважды звонил Марине домой, но трубку никто не брал, и он опасался, что, придя на свидание, и не дождавшись его, она больше не захочет с ним встречаться.
— Алло, Алёна, слышишь меня, — с тревогой снова повторил он.
— Слышу, — откликнулась, наконец, Алёна. — Я подозревала, что ты с кем — то встречаешься, А мама уверяла меня, что ты ходишь к своим школьным приятелям. И волновалась, как бы ты не стал с ними выпивать.
— Алёна, неужели я должен докладывать, куда я иду и с кем я встречаюсь? Это моё личное дело, я же не ребёнок, чтобы меня все контролировали!
— Я для тебя уже все? Хорошо, что у твоего школьного приятеля поломался мотоцикл, а то бы так и не узнала, как зовут твою девушку.
Алёна резко положила трубку, и Митя терялся в догадках, пойдёт ли она к Марине на свидание или нет. Он не видел причин, по которым она может обижаться. У него, во всяком случае, не возникла бы даже мысль об обиде, если бы узнал, что она с кем — то встречается. Почему же она так возмущается?
Мужчины, за которыми следили Окунев и Митя, сошли на полустанке Сватово. Именно здесь в лесу, недалеко от посёлка, содержали в охотничьем домике Петю. Посёлок располагался километрах в двух от железной дороги, и незаметно проследить за мужчинами было невозможно. Заметив за собой слежку, те подошли сами.