— Я люблю его, таким, какой он есть.
— Откуда ты знаешь, какой он есть?
— Тебе, конечно же, он известен лучше. Ты ведь всё время рядом с ним, а я его вижу только урывками, и то, когда повезёт.
Алёна обняла её, и они сели на неубранную постель.
— Алёна, признайся, а ты в кого — нибудь влюбилась?
— Стара я стала для того, чтобы влюбляться! — засмеялась Алёна и щёлкнула её по носу. — У меня завтра городские соревнования, а ты мне про любовь. Займись, Янка, спортом и отвлечёшься от своей любви. Мне надо маме отнести книгу с рецептами, она ждёт.
Она вскочила, нашла на книжной полке нужную книгу и вышла из комнаты, а Яна продолжила стелить постель. Она не верила, что Алёна ни в кого не влюблена. Просто не такая искренняя и открытая, как она, Яна! Ей стало грустно, но надо спешить с уборкой, чтобы не отругала тетя Таня и она начала быстро убирать комнату.
А Алёна, убирая в спальне родителей, думала о том, какая всё — таки Яночка наивная и открытая девочка. Вся наружу, из — за чего её легко травмировать. Когда — то очень давно Алёне тоже было двенадцать — тринадцать лет, и она очень нуждалась в подружках — нужно было кому — то довериться, обмениваться тайнами, поверять секреты. И тогда они крепко подружились с Настей. Возможно, у Яночки нет близкой подружки, с кем можно поделиться своими тайнами и в этом её большая проблема?
День рождения праздновали шумно и весело. Слава Ковалёв, игнорируя Митины сердитые взгляды, ни на шаг не отходил от Алёны. Его внимание было ей приятно, хотя и мешало завязать тесные контакты с Валерией Рукавишниковой, что она давно планировала. Узнав, что у Алёны завтра городские соревнования по художественной гимнастике, Слава, вызвался её проводить. Соревнование начинались в 14 часов, поэтому на следующее утро он зашел за Алёной в двенадцать, и они пошли в городской Дворец спорта.
— Странно, что ещё проводятся какие — то соревнования, как в старые добрые времена, — сказал он, забирая у неё спортивную сумку. — Матчи по футболу понятны, это коммерческое предприятие, а кто финансирует художественную гимнастику и подобные секции, неясно.
— Не знаю. Но меня это как — то не интересует. Художественная гимнастика, наверное, уже лет десять олимпийский вид спорта.
— Я бы уточнил, женский вид спорта, — рассмеялся Слава, но, перехватив взгляд Алёны, добавил:
— Никогда не присутствовал на таких соревнованиях и буду рад посмотреть.
Он быстро нашел более безобидную тему и они, беседую, вскоре подошли к Дворцу спорта. Недалеко около центрального входа стояла небольшая кучка ребят, среди которой Алена заметила Качу, грозу их школы, закончившего её ещё в прошлом году. Он всматривался в другую сторону, и она поняла, что Кача ждет её, но со стороны школы. Если бы она ночевала у себя на квартире, то должна была придти именно с той стороны.
— Слава, давай перейдем на другую сторону и попробуем зайти во Дворец с черного входа, — обеспокоено предложила она Ковалеву, не будучи уверенной в том, что черный вход открыт. Его открывали очень редко и только для хозяйственных нужд, но недалеко от него сидел вахтер и если постучать, то он откроет.
— А почему не с парадного, как уважаемые люди? — удивился Слава, но, проследив её взгляд, понял. Стоявшие неподалёку бритоголовые ребята грозного вида, высматривавшие что — то в противоположной стороне, повернулись как по команде и смотрели на них с Аленой.
— Это они меня здесь пасут, — сказала Алена, и Слава чуть не расхохотался, настолько его рассмешил её жаргон.
— Видишь, сколько их здесь много! Давай, пока не поздно, побежим на остановку, вон автобус идёт! — потянула она его за руку, но Славу её ужас немного рассмешил.
Ребят всего шестеро, и он не сомневался: если начнет махать кулаками, они сегодня остаток дня будут заниматься ремонтом своего здоровья и повышением доходности аптечной отрасли.
— Я бы сбегал с тобой на остановку, но интересно послушать, что скажут умные люди, — лениво произнес он, наблюдая, как парни вразвалочку приближаются к ним.
Алёна тянула его за собой, но он осторожно и мягко освободил свою руку. Не часто выпадает случай проявить себя настоящим мужчиной на глазах у понравившейся девушки. И вот такой случай сегодня представился. Главное, чтобы не испугать её кровью из разбитых носов и рассыпанных на асфальте зубов, поэтому он решил их просто немного побросать, пока им не надоест летать. Тем самым себя проявит и её не перепугает.
Он широко улыбнулся подошедшему Каче, и спокойно ждал, что тот скажет. Вот Дмитрий никогда не ждет, потому что нетерпеливый и не дипломат. Вместо светской беседы сразу норовит кулаком в ухо — разве это в правилах интеллигентных людей? Славе стало весело — ситуация складывается очень удачно и Алёна не сможет его не оценить! Конечно, за время службы в армии он немного поотстал в айкидо, которым занимался до армии, ведь в армии несколько иные задачи и другие методы рукопашных схваток, однако годы тренировок не пропадают даром!
— Исчезни, козел, пока рога тебе не обломал, — подойдя, зло произнес Кача.
Вид улыбающегося кавалера Алёны его разозлил и он, коротко размахнувшись, хотел ударить его в живот. Ковалев без труда перехватил его руку и, закрутив Качу в Irimi — nage, выполнил бросок со встречным входом. Хорошо отработанный прием был проведен очень четко и изящно, и Кача спиной, плашмя, упал на асфальт, ударившись позвоночником об асфальт. Падая, он пытался удержать голову, прижав подбородок к груди, но уже лёжа на тротуаре, бессильно откинул её и с глухим стуком ударился затылком об асфальт.
Трое его приятелей стремительно бросились к Славе, и один из них попытался нанести ему удар ногой. Ногу выбросил высоко и красиво, как это принято в кинобоевиках и в балете. Однако непременное условие удачной кинодраки: противник должен стоять неподвижно и хлопать глазами. Ковалев оказался слабо подкованеым в боевых киноискусствах, поэтому, крутанувшись вокруг своей оси, как это делают простые люди из спецназа, оказался рядом с бедром балеруна и подбил предплечьем его атакующую ногу.
По всем правилам, следовало, захватив ногу или брючину противника одной рукой, другой рукой нанести удар кулаком в промежность. "Чтобы был скромнее и не махал ногами, как в кордебалете", — вспомнил он одну из шуток прапорщика Дробычева. Прапорщик имел в запасе несколько шуток и в роте часто спорили об их общем количестве в его репуртуаре. Но у каждого свои понятия о юморе, поэтому к общему мнению придти так и не могли.
Слава с удовольствием засадил бы кулаком балеруну в пах, но потом бедолага долго катался бы по земле, завывая и держась за гениталии. Алене не стоило смотреть на это, поэтому он, подбросив вверх ногу нападающего, одновременно подбил его вторую, опорную, ногу и тот с размаха упал на спину, успев, однако, подстраховаться руками.
Двое остальных нападающих, на мгновенье потеряли объект нападения из виду, пока Слава вращался вокруг своей оси, перемещаясь к любителю кордебалета. Но, сориентировавшись, снова напали на него. Нескольким нападающим атаковать одновременно одного не так то просто, как может показаться теоретикам уличных драк. Тем более, когда этот один, постоянно перемещается с вращением вокруг своей оси, захватывая что — то из одежды одного из нападающих и подставляя его под удары других..
Такие сцены при съемках кинофильмов ставятся профессиональными постановщиками и потом специально отрабатываются каскадерами. Но в этой драке ни постановщиков, ни каскадеров не было, поэтому эти двое тоже растянулись на асфальте, так и не поняв, куда их влечет неведомая сила, и почему путаются ноги. Оставшиеся на ногах двое из боевой шестерки, стояли в стороне и предпочитали не вмешиваться в драку — слишком наглядно видно, к чему это может привести. Но и убежать стыдно, поэтому они стояли с отсутствующем видом и Ковалев, улыбаясь, обратился к ним:
— Друзья, давайте жить дружно!
В этот момент раздался истерический крик Алёны и Ковалев, не поняв, что она кричит, обернулся к ней. Она хотела его предупредить, что тот, кто пытался ударить его ногой, поднялся и с ножом приближается к нему. Но Слава повернулся на её крик в другую сторону и нож глубоко вошел ему в правый бок немного ниже ребер. Прапорщик Дробычев долго бы материл его за глупость, если бы узнал о драке. Несмотря на его постоянные проповеди салагам о вреде в бою "либерализьмов", наставления опытного человека так и не были усвоены.