Однако подобное единодушие представляется фантастическим, и если какое-то подобие альянса и имело место, то лишь на протяжении очень короткого времени. В самом деле: до этого карачи-бек, по Ремезову, откочевал прочь от Кучума, а Саид-Ахмед, кажется, еще не появился в поле зрения сибирцев из своей бухарской эмиграции.
В действительности никакой пользы для политической борьбы убийство Ермака татарам не принесло. Оставшиеся без атамана казаки оставили Искер. Однако вскоре с запада стало прибывать подкрепление. Русские гарнизоны все умножались и усиливались. Правительство приняло решение учредить в Сибири особый административный центр, которому подчинялись бы местные органы власти. Сначала таким центром хотели сделать отвоеванную у татар Тюмень, но затем резиденцией верховных сибирских воевод стал основанный в 1587 г. Тобольск. Тобольский наместник возглавил разряд — крупный округ, состоявший из нескольких воеводств.
Судя по молчанию источников, некоторое время после расправы над казачьим атаманом Ку чум не проявлял военной активности. Он обретался в своих южных кочевьях[132], в течение пяти лет не напоминая о себе новым властителям Сибири. Очевидно, его усилия были направлены на организацию быта и управления оставшимися верными ему степными улусами в условиях кочевого «казачества». Но в июне (по Миллеру) или в июле (по Ремезову) 1590 г. конница хана двинулась к Тобольску — Тобол-Туре, как звали его татары. Сам город не пострадал — по летописной трактовке, из-за охватившего хана «трепета и ужаса» перед противником, но были разорены «немногия веси агарянския» в пригородах[133]. Г.Ф. Миллер считал, что целью набега была военная добыча, а не война с русскими. Но думается, что для грабежа хан мог бы избрать менее рискованный маршрут, который не грозил столкновением с войсками главного сибирского наместника. Другим мотивом могло быть устрашение татар — ясачных плательщиков и возмездие им за переход на сторону завоевателей. Именно на татарское население Курдакской и Салымской волостей обрушился Кучум после отхода от Тобольска. Там он обогатился трофеями и нагнал страху показатель!ними казнями.
Иногда в литературе встречается утверждение, будто Кучуму удалось вернуть себе Искер после исхода оттуда оставшихся Ермаковых казаков[134]. Однако ситуация представляется таким образом, что Кучум лишь лелеял намерение напасть — то ли на свою бывшую столицу, то ли на Тобольск, но ограничился разорением окрестностей последнего[135]. Искер же был на некоторое время занят его сыном Али, о чем речь впереди. Один лишь список Спасского Строгановской летописи содержит версию, примиряющую противоречивые сведения о том, кто овладел Искером: «…царевич Алий, Кучюмов сын… пришед с своими людми во град; по сем и отец его царь Кучюм прииде ту во град свой столный, радовашеся»[136]. Из других известных мне источников только турецкий автор конца XVI в. Сейфи Челеби сообщает, что после двухлетней осады «город Тура» был отбит ханом у «неверных», но впоследствии вновь утрачен[137]. Однако для хрониста в далеких османских владениях простительна путаница в деталях: кто и при каких обстоятельствах отобрал у завоевателей неведомую для него «Туру» на краю земли.
Через год после этих событий отряд, посланный тобольским воеводой, разыскал в степи становище Кучума на озере Чиликуль и наголову разгромил его, о чем упоминалось в предыдущей главе.
Хан удалился на восток, в Барабу, и оттуда угрожал набегами — прежде всего татарским селениям. Для обороны их от нападений, а также для упорядочения ясачного сбора с местных двоеданцев летом 1594 г. на левом берегу Иртыша была основана крепость Тара. По официальным документам екатерининских времен, намерение состояло в том, чтобы «до конца низложить прежде бывшее владение хана Кучума, который непременно нападал и разорял, убивая всех тех татар, которые, отступя от него, Российскому скипетру отдалися…»[138]. До появления новой крепости русские власти фактически были вынуждены признавать правление Кучума в прииртышских волостях. В наказе первому тарскому воеводе А.В. Елецкому вменялось в обязанность «береженье накрепко от Кучюма царя держати. А которые ево волости по Иртишу про(меж) Тоболского и меж нового города (Тары. — В.Т.), (и в те) бы волости он, царь, однолично не вступался…» Однако вместе с тем предписывалось убеждать «царя», чтобы «ныне он жил вверх нового города, в которых городкех пригоже», — лишь бы «ему не приходить тех волостей, которые за новым городом будут к Тобольскому городу»[139] (т. е. расположенных к северу от Тары, в сторону Тобольска).
132
В соответствии с убедительной интерпретацией А.В. Матвеева и С.Ф. Татаурова, Бараба, Томское Приобье и Среднее Прииртышье были присоединены к Сибирскому юрту при Кучуме. Правящая элита этих местностей сохраняла преданность хану и составляла его опору (впрочем, не вполне падежную) в период «казачества» (см.:
133
137