При этом обязательный в дипломатии обмен дорогими подарками между государями соблюдался. Из Бухары на север были посланы драгоценные ткани (атлас и бархат — очевидно, китайского происхождения[191]), луки и тулумбас. Последним термином обозначались как большой военный барабан, в который били колотушкой, так и церемониальные литавры — атрибут придворного антуража. Терявшему зрение Кучуму отправили «юкконский» с нужными лекарствами (зельями). Для себя Абдулла просил у Кучума кречетов, соболиные и лисьи меха[192]. За исключением «зельев», все это представляло собой церемониальный атрибут посольских визитов, который у русских носил название поминки, а у тюрков — бёлек.
Насколько можно судить по имеющимся материалам, посольские связи были довольно редкими. Но этого нельзя сказать о торговых отношениях. Купеческие караваны постоянно курсировали между среднеазиатскими ханствами и Юго-Западной Сибирью. Особенно заметную роль в товарообмене играл Сауран — крепость на бухарско-казахской границе[193]. Уроженкой этого города была одна из Кучумовых жен.
В документах конца XVI в. нередки сведения о визитах среднеазиатских коммерсантов в Сибирь (их всех русские обобщенно называли бухарцами). Они двигались двумя или тремя наезженными и освоенными маршрутами[194]. По прибытии в северные районы нынешнего Казахстана случалось, что половина караванщиков направлялась в русские города, а половина в ставку Кучума[195]. Пожалуй, лишь коммерческая выгода побуждала бухарские власти поддерживать связи со свергнутым ханом. Его постоянное невезение, проигрываемые одно за другим сражения, довольно редкие быстротечные набеги, которые не способны были поколебать русское господство в регионе, — все это привело к разочарованию в монархе-неудачнике. Абдулла II уже явно тяготился его прошениями. Преемники же Абдуллы и вовсе не желали вмешиваться в противостояние сибирцев и русских. Не случайно среди татар возникла версия о причастности бухарцев к убийству Кучума, которую в 1601 г. высказал его сын Капай и подхватили некоторые историки[196] — на мой взгляд, необоснованно.
На характер отношений Кучума с узбекскими партнерами влияла и двусмысленная политика среднеазиатских правителей по отношению к Тайбугидам — сибирскому бекскому роду, некогда оттесненному от власти Кучумом и его родичами. Сын одного из тайбугидских беков-соправителей Бек-Пулада, Саид-Ахмед (Сейдяк), после утраты власти был увезен «в Бухары в мале возрасте», причем «сохранен бысть и изведен был тайно»[197]. Там он вырос, не утратив своего знатного ранга. Почти сразу после бегства Кучума из Искера, в начале весны 1583 г., пришло известие о том, что на него двинулся «Бухарские земли князь Сейдяк Бекбулатов» с намерением «отмстити кровь отца своего Бекбулата» (по Есиповской летописи) или «кровь отца своего Бекбулата и кровь дяди своего Гедегера»~Ядгара (по Погодинскому летописцу)[198]. Однако если вспомнить дележ Кучумом доспехов, снятых с убитого Ермака (Саид-Ахмеду достался кафтан — см. выше; если только то не был другой бек, тезка Бек-Пуладова сына), то кампания Тайбугида не выглядит целенаправленным походом для отмщения убийцам отца. Возможно, после гибели казачьего предводителя Саид-Ахмед признал верховенство Кучума, который теперь избавился от главного врага. Однако этот миг солидарности оказался мимолетным, да и сама история с раздачей лат и кафтана выглядит легендарной. Достоверно известно, что пришлому беку в 1586 г. удалось занять Искер.
Летом 1588 г. после нескольких удачных рейдов по притобольским владениям бывшего Сибирского юрта, с приписываемым ему замыслом захватить город («да не будут в нашу землю селитися рустии людие»[199]), Саид-Ахмед угодил в плен[200]. Узнав об этом, его соратники оставили Искер, и с тех пор «царствующий град Сибирь» (как он обозначен в Румянцевском летописце) окончательно запустел и разрушился[201]. Вместе с плененными тогда же казахским царевичем Ураз-Мухаммедом и карачи-беком (Кадыр-Али джалаиром?) Саид-Ахмед был доставлен в столицу. Он пользовался в Московском государстве подобающим своему рангу почетом и характеризовался официальными лицами как «сибирской началной Сейтяк князь»[202], уже через три года вместе с Ураз-Мухаммедом и племянником Кучума Мухаммед-Кулом участвовал в походе русской рати против шведов[203]. В этом он разделил судьбу и карьеру многих выезжих татарских аристократов, в том числе и Кучумовичей.
192
В. Документ о сношениях сибирского хана Кучума с бухарским ханом Абдуллой. С. 8; Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. С. 296. Ловчие птицы повсеместно были редким и чрезвычайно дорогим товаром, а в Московском государстве — еще и заповедным, т. е. запрещенным к продаже в обход казны. В 1594 г. бухарские купцы в одном из сибирских городов «украдом, утаяся от государя нашего воевод» приобрели для хана Абдуллы двадцать семь кречетов, из которых довезли до родины живыми только трех (Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. T. 1. С. 268, 269).
193
Во времена Сибирского ханства к Саурану шла главная торговая дорога из Сибири (
194
Описания этих маршрутов см.:
195
Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. С. 298. Летом 1598 г. в степном стойбище Кучума наряду с 500 его подданными находились 50 «бухарских торговых людей» (Акты исторические. Т. 2. С. 2).
196
197
Сибирские летописи. С. 19; ПCPЛ. T. 36. С. 237. По татарскому преданию, слышанному Миллером, после прибытия Кучума в Сибирь вдова убитого им Ядгара бежала в Бухару, где нашла убежище у одного сеида и родила там сына Саид-Ахмеда (
200
Здесь приводится утвердившаяся в историографии датировка событий. А.Т. Шашков считал, что они произошли годом раньше, так как уже в марте 1588 г. в одном из посольских наказов содержалась фраза о прибытии в Москву Саид-Ахмеда и казахского царевича Ураз-Мухаммеда (
201
Ю. Крижанич, который 16 лет провел в тобольской ссылке, в своей «Истории о Сибири» (1680 г.) почему-то приписал участие в этом казакам: «Город Сибирь… был разрушен москвитянами и казаками» (