Есть и иные версии места смерти хана помимо Ногайской Орды — упомянутое выше обвинение Канаем бухарцев в убийстве его отца «в Колмаках»; приписывание этого убийства вогулам[251]; смерть настигла-де Кучума «в Каракалпацкой земле»[252] или среди башкир[253]. Долгое время ходили слухи, будто он погиб в битве 20 августа 1598 г. или утонул в Оби при бегстве[254]. Мнения о разных местах смерти Кучума подогревались народной молвой о его могиле, которую «обнаруживали» на Алтае[255] и в окрестностях Тобольска[256]. Очевидно, сразу после смерти этого исторического деятеля его облик стал обрастать легендарными подробностями и внедряться в фольклор сибирских народов.
Хотя и принято считать 1598 г. временем окончательного разгрома Кучума и «годом окончательного утверждения русских в Сибири»[257], хан, очевидно, жил после этого еще около года. Он практически незаметен на страницах документов рубежа ХVІ–XVІІ вв. Но с 1601 г. некоторые источники называют «царем»~ханом его сына Али, что дает некоторое основание историкам приблизительно датировать смерть Кучума этим или скорее двумя предыдущими годами[258]. Место покойного хана заняло его воинственное потомство. В Западной Сибири, Башкирии и на севере казахских степей началась эпоха Кучумовичей.
Глава 3.
Хан Али
Среди всех источников самое большое количество сыновей Кучума называет, очевидно, Погодинский летописец: «А у царя у Кучюма было всех десеть сынов», из которых по именам перечислены только Али, Алтынай и Ишим[259]. По разным текстам разбросаны сведения о большем числе Кучумовичей первого поколения. Приблизительный список их, с крайне предположительным распределением по старшинству, выглядит так: Али («Алей»), Канай, Алтынай, Ишим (т. е. Иш-Мухаммед), Хаджим (Азим, т. е. Хаджи-Мухаммед), Абу-л-Xайр, Асманак, Хапчубар, Бибадша (т. е. Бий-Падишах), Кедай, Кубей-Мурад, Чувак, Мулла, Шаим (т. е. Шейх-Мухаммед). По известным мне данным получается, что старшим из них был Али, хотя Бузуновский летописец аттестует сю как «сына… царя Кучюма меншего»[260]. Возможно, это оттого что автор данного источника, подобно автору Строгановской летописи[261], принимал Мухаммед-Кула за старшего Кучумовича.
Некоторые из этих царевичей сначала под водительством отца, потом частью самостоятельно, а после его смерти уже по своей инициативе продолжали борьбу против все увеличивающегося присутствия Московского государства в Сибири. Эта борьба сводилась к набегам на русские деревни и изредка крепости, на селения татар, согласившихся состоять в подданстве «белого царя» и платить ему ясак, к их запугиванию и попыткам подбить на мятеж или на откочевку под начало своих исконных татарских правителей-«казаков». До конца XVI в. свою основную опору Кучумовичи, как и их отец, видели в татарах Среднего Прииртышья — Аялынской, Курдакской, Сардакской и других волостей, новообразованного Тарского уезда[262]. Периодически удавалось войти «в соединенье» с племенами восточных башкир и с ногаями. Но мы уже знаем, что в то время Ногайская Орда погружалась в необратимый кризис и оказывать сибирцам существенной поддержки бывшие «хакимы Дешт-и Кипчака» не могли (да и не хотели). С начала XVII в. и в течение первой половины этого столетия наметился довольно тесный альянс отдельных сибирских царевичей с тайшами калмыков, которые в то время активно мигрировали на запад и заселяли степные пространства современного Казахстана, заходя также в Юго-Западную Сибирь и на Южный Урал. Как мы увидим, именно калмыки в конце концов превратились в тыл и базу Кучумовичей в борьбе против «неверных» в Сибири.
252
Материалы по истории Башкирской АССР. С. 492. Возможно, сведения этого источника привели К.А. Пищулину к заключению, что после поражения в 1598 г. Кучум «бежал в Среднюю Азию» (История Казахской ССР с древнейших времен до наших дней. Т. II. С. 282).
254
Акты исторические. Т. 2. С. 3;
255
Скорее всего, власть Кучума не распространялась к востоку от Оби, на земли телеутов, кумандинцев и др. — ни во время его полновластного ханствования, ни в период «казачества» (
256
258
См., например:
259
ПСРЛ. Т. 36. С. 133, 137. Анализ этого летописного сообщения см.:
262
Тарский уезд включал 14 ясачных волостей: 8 «нижних», расположенных от реки Тары вниз по Иртышу, и 6 «верхних», протянувшихся по Таре и ее притокам. В 1629 г. во всех этих волостях ясачного населения насчитывалось всего лишь 642 души м.п. (