— Одна живешь? Без соседки?
— Пришлось доплатить, чтобы отгрызть кусок уединения.
— А как же вечеринки и ночные попойки?
— Проходят этажом ниже. Тут у нас терпимо спокойно.
— Эх, наверное, я много потерял... Надо было тоже идти учиться.
Бейн-то представлял, что общежитие — это что-то вроде того отвратительного мотеля в Камбоджи, где он скрывался несколько месяцев в прошлом году. Занюханные комнатушки, по десять человек в каждой, один туалет на этаж, общие столовые и ряды плит, по которым носится семейство тараканов, так и норовящих оказаться в кастрюле с супом. Чёрта с два. Тут и соседки симпатичные, и ванная комната личная имелась.
— И почему не пошёл? — копаясь в комоде, поинтересовалась Мэри Ди. Содержимое ящиков безжалостно сыпалось на пол.
— Не сложилось, — уклончиво ответил Дэниэл, разглядывая выставленные у стены ряды холстов. В основном пейзажи и виды Калифорнийских красот, но были и портреты. Весьма достойные. — Твои работы?
— Да, — не оборачиваясь, ответила та. Да где же он?
— Круто. Рука хорошо поставлена.
— И без тебя знаю, — Маккензи, наконец, выудила из вороха шмоток подарочную коробочку и победоносно вскинула руку с зажатым в кулаке браслетом. — Нашла!
Украшение представляло собой плетённый из кожаных полос ремешок шириной в шесть-семь дюймов. Ничего лишнего, как и ничего привлекательного. Не считая массивного продолговатого камня, вставленного под ободок.
Цвет его понять было невозможно. Оттенки сменялись от малейшего движения и легкой тени, радужно переливаясь зелёным, синим, алым, белым и чёрным одновременно. Красивый камень, бесспорно, но как-то сложно поверить, что его значимость приравнивалась человеческой жизни. Жизни Мэри Дианы.
— Ну и что в нем особенного?
— Дай гляну, — Дэниэл отвлекся от разглядываний картин. — Интересно. Опал, конечно, считается дорогостоящим, но… Нет, если он сохранился со времен эдак античности, что очень похоже, могу ещё понять, однако… Хм, ага… ещё и гидрофан. Любопытно.
Мэри призывно помахала перед его лицом.
— Ты с собой разговариваешь? Будь любезен, изъясняйся проще.
— Многого не объясню, сам пока не понял. Нужно его изучить. Всё? Мы нашли, что нужно? Лучше не задерживаться.
— Подожди, я переоденусь.
Только что вываленные на пол вещи снова полетели в воздух. Мэри Ди копалась в них подобно кроту, выуживая то одну майку, то вторую, пока на свет не появился белый топик с высокой горловиной. Еще немного покопавшись, были найдены и джинсы с дырами на коленях. Сгодится.
Дэниэл, всё ещё рассматривающий опал, отвлекся и, не сдерживая улыбки, наблюдал, как Маккензи, стоя к нему спиной, стягивала с себя многострадальные тряпки. Даже, удобства ради, присел на краешек письменного стола, чтобы ничего не пропустить.
Что не осталось незамеченным.
— Чего уставился? Не в музее, — осадила его Мэри Ди.
— Само собой. Поверь, тут гораздо интересней.
Та в ответ лишь покачала головой, скидывая шорты и натягивая джинсы. Следом из шкафа были вытащены ботинки с высокой шнуровкой и светлая кожанка. Пара минут и Мэри Диана, наконец-то, почувствовала себя человеком. Теперь не страшно и на людях появляться.
Но и это было не всё. Дэниэл терпеливо следил за навязанной попутчицей, пока та носилась по комнате, сгребая в охапку сменную одежду, зубную щетку, расческу и упаковку долгоиграющих питьевых йогуртов из холодильника. Стоит отдать должное, промолчал и когда у него отобрали рюкзак, небрежно утрамбовали пачки наличных и наложили сверху женское барахло. Да, не поспоришь, не перевелись ещё джентльмены.
— Закончила? Пошли уже.
Кумушки по-прежнему ошивались за дверью, но обратить на них внимание рискнул только Дэниэл, попрощавшись с дамами ослепительной улыбкой. Мэри Ди же покидала кампус без сожаления и со стойким ощущением, что больше сюда не вернется. Почему? Этого она не знала, но каждым шагом словно бы прощалась с этим местом.