Она бы проспала больше, но рука соскользнула с мокрой эмали, заставив её подпрыгнуть и удариться макушкой о навесную полку. Сон как рукой сняло. Наскоро помывшись и запахнувшись в халат, Мэри Ди спустилась обратно вниз. Дэниэл вовсю трудился над полотном, исправляя ее косяки.
— Я думал, ты там утонула, — прилетело ей.
— Типа того.
На длинной кухонной столешнице обнаружилась чашка с шоколадом. Давно негорячая, но Мэри Ди невольно улыбнулась проявленной заботе. Включить кофе-машину, конечно, несложно, но ведь он мог этого и не делать, верно?
— Пришлось проверить. Смотрю, спишь. Не стал тебя будить…
Рука дрогнула, и весь шоколад оказался на халате.
— Ты… что?
Бейн даже не повернулся в её сторону.
— А что оставалось? Хорошо, хоть дверь не закрыла. Пришлось бы выбивать. Не переживай, я почти ничего не видел.
— Просто прекрасно… — Мэри Ди еле сдержалась, чтобы не запустить чашкой в мельтешащую впереди спину. — Вероятно, стучаться никто не учил?
— Так стучался же.
Понятно тогда откуда бой барабанов. Выяснять что-то ещё было заведомо глупо, так что вернувшись в ванную, смыв пролитый напиток и переодевшись, Маккензи вернулась вниз и уселась на диван, поджав под себя ноги и скрестив руки.
— Хочу есть, — требовательно оповестила она. Имеет же право? Имеет. Нечего за ней подглядывать.
— Я занят.
Забавно, но Дэниэл и не собирался заводить шарманку на тему, что готовка — это по женской части. Первые дни пытался, конечно, бурчать, но Мэри Ди было наплевать. Готовить она ненавидела, спокойно обходясь йогуртами и фруктами. И когда Бейн понял, что дождаться от неё хотя бы яичницы — занятие бессмысленное и глупое, сам встал у плиты. И, кстати, готовил он неплохо. Очень даже.
— Рада за тебя. Но я хочу есть.
Дэниэл отвлекся от работы, устало покачав головой.
— Тебе никто не говорил, что ты избалованная капризная девица?
Та в ответ безразлично пожала плечами.
— А от моего ответа что-то изменится?
Закатанные глаза Бейна стали сигналом, что завтрак ей все-таки будет приготовлен. Пришлось на время отвлечься и заняться горячими бутербродами, попутно варя вторую чашку шоколада. Ну и крепкого кофе. Себе. Хотя лучше бы чая с травами. Успокаивающего.
Малибу, Калифорния
вилла частного коллекционера Мартина Лоуренса, несколько дней спустя
— Да перестань теребить волосы, выглядишь отпадно, — Дэниэл галантно открыл дверцу и помог Мэри Диане выбраться из арендованного специально ради этого вечера автомобиля.
— Нельзя было найти что-то поудобней? — Маккензи сердито подтянула сползающее с декольте золотистое платье. — Оно же вот-вот с меня слетит.
— Отличный ход для отвлечения внимания, кстати. Будет возможность, используй.
— Идиот, — закатила та глаза, и без особой охоты взяв под руку спутника, направилась к главному входу к открытой террасе виллы.
Липовые пригласительные, на которые Бейн вчера потратил первую половину дня, были приняты без подозрений, но Мэри Ди всё равно потряхивало. Хотя бы потому, что она согласилась официально вписать себя соучастником в незаконную авантюру.
Её инициалы, написанные её же рукой на поддельной картине рядом с инициалами “Д. Б.” бесповоротно превратили скромную студентку в аферистку. Дэниэл не настаивал, но заметил, что лично он уже давно помечал свои работы едва заметным оттиском изящных заглавных букв, порой вообще незаметных глазу, но при тщательном изучении насмешливо всплывающих в самом неожиданном месте.
Легко понять: любой мастер желает признания. И уж тем более его хочется, когда о публичной славе и мечтать не приходится. Таким творческим “натурам” только и остается посмеиваться над всеми издалека, улучая возможность потешить самолюбие.
Главная опасность — перегнуть палку и подставить самого себя, но часто в этой игре настолько смазываются правила и рамки, что многие перестают бояться. А порой и хотят, чтобы их если и не нашли, то хотя бы о них заговорили.