Если тот бандюган со взглядом безжалостного убийцы будет править в конкурентной группировке, много крови итальянцев прольется. Мигель жесток и деспотичен, его жажда власти чувствовалась даже в воздухе вокруг него. А теперь он дорвался до руководящего поста и его враг номер один — Дарио Манфредо Брунетти, мой любимый муж!
— Орсино, Химменос, теперь Мигель. Всех моих врагов ждут черви, — раскидистый бас принадлежал бородатому демону.
От угрожающего тембра завибрировали поджилки. И что я нашла в Дарио? Глупая Машка, как колибри угодила в его липкую паутину брутальной власти и косматого очарования.
— Какого черта ты здесь? — прорычал Брунетти грубо, оглядывая меня с раздражением.
Какой приятный сюрприз — его приветствие! Козлина бородач вообще берега попутал. Он видно мысленно находился еще в своих бандитских разборках и не успел перестроиться, что б сказать мне "Привет, Мария".
Если он думал меня обидеть и отослать к себе, то он ошибся.
Не с той женщиной он решил качать права.
Я встала по королевски медленно, чтоб грубиян успел оценить мой праздничный ухоженный вид. Знала бы, что Дарио так со мной поздоровается, встретила его б с наточенной косой за плечом или раскаленной сковородкой.
— Иди в свою комнату. Женщине не место среди мужских сборищ, — добил мою выдержку демон.
Вид у Брунетти и правда был воинственный. Оружие в кобуре заметно торчало на бедре, черная шелковая рубашка расстегнута до вензелей татуировок и косматых волос на груди. Казалось, что они общим кустом срастаются с бородатой мордой. Он сейчас меня бесил. Почти не нравился.
Здоровый бугай, притесняющий маленькую женщину. Мафиози, погрязший в разборках и убийствах, считающий, что все должны падать ниц перед его властью.
Бесит…
— В своем доме я имею право находиться где захочу. Мы ведь так и не разделили имущество после развода! Не знаю, как принято у тебя в твоем клане бородатых, но во всем цивилизованном мире бывшая жена смело может рассчитывать на хорошие отступные и половину имущества.
Ай да Машка — неваляшка! Можно было бы посмеяться над моей беспросветной глупостью и отчаянной храбростью. Но лучше было поржать с вытянутой косматой морды. Брунетти выглядел так, словно я его прилюдно скисшим борщом накормила. Озверевший вид демона должен был бы меня образумить. Но видно шального идиотизма во мне поднакопилось за время страданий в доме Дарио. Уж очень захотелось ему насолить. Воспользовавшись молчанием ошарашенных сицилийцев, я продолжила свое сольное выступление.
Кокетливо провела пальчиком по спинке кресла и кивнула на него:
— Присаживайся, Дарио. У нас запланированный ужин, твоя любимая жареная картошка с луком. А вы, господа итальянцы, возвращайтесь завтра на совещание. Некультурно вламываться в чужой дом так поздно и без моего приглашения, — я очаровательно улыбнулась Валенсио, который сейчас напоминал облезшего стервятника и махнула остальным мужчинам, великодушно указывая на выход. Сами — то они недалекие, сразу не поняли смысла моих слов.
Валенсио в растерянности обернулся к Дарио, ожидая приказа. Может, решил, что Брунетти сейчас скажет сварить меня в кипящем масле и посолить к ужину за дерзость.
Я подарила свою бесценную улыбку и ему. Давно я бородатому не улыбалась!
У Дарио так громко заскрипели зубы, что я хотела предупредить, что скалиться вредно для эмали, а в его возрасте особенно. Зубы-то не молочные, новые не вырастут. Но решила не перегибать, уже и некуда. Достаточно наболтала.
— Завтра в девять встреча в Будве в Жадране, — процедил Дарио не глядя на своих людей и испепеляя меня чернющими глазами.
Это значило, что мужчины свободны и должны проваливать.
Что они благоразумно и сделали.
Вот только когда за ними захлопнулась дверь, и я осталась наедине с обозленным Дарио, до меня дошло, какую глубокую могилу я себе вырыла.
Зато Брунетти заметно повеселел, а в его зрачказ заплясали языки пламени.
Он двинулся на меня, как ударная волна после ядерного взрыва. Вся решимость во мне превратилась в отчаяние, а кровь заледенела. Божечки, что он сейчас со мной будет делать…
Глава 47
— Что ты собрался делать?! — взвизгнула я осипшим голосом, когда лапа Дарио схватила меня за локоть и потащила в сторону дивана.
— Делить имущество, заносчивая и непослушная чужестранка, — с ужасающим оскалом прорычал зверюга, — Диван теперь твой.
Брунетти стегнул меня по жопе так, что я взвизгнула и потеряла равновесие. Шлепнулась на кожаную поверхность, оказавшись так низко перед громадным верзилой, что мне в нос уперлась пряжка от его ремня.