Его представили как Гаспара Пишотту – к вящему потрясению Майкла. Пишотта был правой рукой Тури Гильяно, его двоюродным братом и самым близким другом. Как заместителя Гильяно Пишотту разыскивали по всей Сицилии, обещая за его голову награду в пять миллионов лир. По рассказам, которые Майклу доводилось слышать, он представлял себе Гаспара Пишотту куда более опасным и грозным. И вот Пишотта стоял перед ним – худой, с чахоточным румянцем. Посреди Монтелепре, окруженного двумя тысячами бойцов военной полиции из Рима.
Второй удивил его не меньше, хоть и по другой причине. При первом взгляде на него Майкл непроизвольно вздрогнул. Мужчина был такого маленького роста, что сошел бы за карлика, но держался с большим достоинством; Майклу стало ясно, что его реакция могла быть воспринята как смертельное оскорбление. Он был одет в прекрасно сшитый серый костюм в полоску и белую сорочку с серебристым галстуком. У мужчины были густые, почти совсем седые волосы, хотя по виду ему едва перевалило за пятьдесят, и мрачное, но красивое лицо с большим чувственным ртом.
Он заметил, что Майклу неловко, и приветствовал его иронической снисходительной улыбкой. Мужчину представили как профессора Гектора Андониса.
Мария Ломбардо Гильяно уже накрыла в кухне на стол. Они поели у окна перед балконом, откуда просматривалось небо в красных полосах заката и горы, на которые спускалась ночная тень. Майкл медленно жевал, сознавая, что все смотрят на него и оценивают про себя. Ужин был простой, но вкусный – спагетти с чернилами каракатицы и тушеная крольчатина под томатным соусом с острым красным перцем. Наконец Гаспар Пишотта заговорил на сицилийском диалекте:
– Значит, вы сын Вито Корлеоне, который влиятельней даже нашего дона Кроче – по крайней мере, так говорят. И вы спасете нашего Тури.
В голосе у него сквозила холодная насмешка, словно приглашавшая бросить ему вызов – если кто осмелится. Его улыбка ставила под сомнение мотивы каждого действия собеседника, как бы говоря: «Да, ты делаешь хорошее дело, но каков твой собственный интерес?» При всем том в ней не было ни грана неуважения; он знал историю Майкла, они были сообщниками.
– Я исполняю приказ отца, – сказал Майкл. – Мне велено ждать в Трапани, когда Гильяно придет ко мне. Потом я увезу его в Америку.
Пишотта произнес, уже серьезно:
– После того как Тури окажется у вас в руках, вы гарантируете его безопасность? Вы сможете защитить его от Рима?
Мать Гильяно не сводила с Майкла глаз; ее лицо застыло в тревоге. Он осторожно сказал:
– Настолько, насколько человек может гарантировать нечто наперекор судьбе. Да, я уверен.
Он видел, что лицо матери расслабилось, но Пишотта бросил резко:
– А я – нет. Этим утром вы доверились дону Кроче. Изложили ему план побега.
– Почему бы и нет? – парировал Майкл. Как, черт побери, Пишотта прознал детали их разговора с доном Кроче в столь короткий срок?
– Отец сказал мне, что дон Кроче должен будет организовать доставку Гильяно. В любом случае я изложил ему только один план.
– А есть другие? – поинтересовался Пишотта. Он видел, что Майкл колеблется. – Говорите свободно. Если считать, что люди в этой комнате не заслуживают доверия, то для нашего Тури больше не останется надежды.
Коротышка – Гектор Адонис – впервые за все время раскрыл рот. У него оказался на редкость низкий голос – голос прирожденного оратора, способного убедить кого угодно.
– Дорогой мой Майкл, вы должны понять, что дон Кроче – враг Тури Гильяно. Сведения вашего отца устарели. Мы никак не можем доставить вам Тури без дополнительных предосторожностей.
Он говорил на литературном итальянском, как в Риме, а не на сицилийском диалекте.
Вмешался отец Гильяно:
– Дон Корлеоне обещал спасти моего сына, и я ему верю. Тут вопросов быть не может.
– Я настаиваю, – заявил Гектор Адонис. – Мы должны знать ваши планы.
– Могу вам сказать то же, что сказал дону Кроче, – произнес Майкл. – Но зачем мне разглашать другие планы? Если б я спросил вас, где сейчас прячется Тури Гильяно, разве вы мне сказали бы?
Майкл заметил, как Пишотта улыбнулся, явно одобряя его ответ. Но Гектор Адонис стоял на своем:
– Это не одно и то же. Вам незачем знать, где скрывается Тури. Мы должны быть в курсе ваших планов, чтобы помочь.
– Я вас совсем не знаю, – тихо заметил Майкл.
На красивом лице Гектора Адониса вспыхнула обольстительная улыбка. Потом коротышка поднялся и отвесил Майклу поклон.