Папа Григорий ни от кого не зависел в своих действиях. Он был честным и непредвзятым человеком, чьей единственной целью было процветание христианства. До Карла ему, похоже, не было дела, но он был готов его поддержать, если только это могло послужить на пользу Церкви. Любимый племянник Григория, Видомино деи Видомини, занимал должность судьи в Провансе при Карле, и Карл назначил его архиепископом Экс-ан-Праванса. Папа был предан Видомино и сделал его кардиналом в 1273 г. Григорий охотно возвышал провансальцев, несомненно по рекомендации Видомино, таких как Фульк де Пюирикар, один из самых верных чиновников Карла, назначенный правителем Анконской марки. Папа не пытался ущемить полномочия сицилийского короля. Карл остался сенатором Рима и наместником императора в Тоскане. Он подтвердил отлучение от церкви упорствующих гибеллинов Вероны, Павии, Пизы и Сиены, провозглашенное Климентом IV. В западной Ломбардии Видомино в качестве папского легата сопровождал войска Карла во время его войны против Вильгельма Монферратского, который совершил роковую ошибку, изувечив троих посланников Карла, присланных для обсуждения перемирия.183
Но Григорий и мысли не допускал, чтобы папство оказалось хоть в чем-то зависимо от Карла, и отчаянно стремился прекратить давнюю вражду между гвельфами и гибеллинами, раздиравшую почти каждый город Италии. Он был неприятно удивлен, узнав, что Видомино считают орудием в руках Карла. Легата отозвали обратно к папскому двору и оставили там, даровав в утешение шапку кардинала. В мае 1273 г. Григорий пытался выступить третейским судьей между гвельфами и гибеллинами во Флоренции на конференции, проходившей в высохшем русле реки Арно. Он договорился о том, что гибеллины передадут крепость, которую они все еще удерживали в пригороде, правительству гвельфов, а взамен будут беспрепятственно допущены обратно в город. Когда гвельфы нарушили договор, сразу же передав крепость наместнику Карла и продолжив гонения на гибеллинов, Григорий предал город анафеме, продемонстрировав свою поддержку гибеллинам. Но главным его решением стал выбор императора. Дело было не только в том, что в Германии теперь царила такая анархия, что какое-то проявление центральной власти было просто необходимо — и ради церкви, и ради государства; но Григорию также казалось, что, если в Италии появится император, правящий в сердечном согласии с Папой, сама причина для раскола между гвельфами и гибеллинами должна исчезнуть. Сложность состояла в том, чтобы найти такого императора.184
Ричард Корнуэльский, Римский король, умер в Англии 2 апреля 1272 г. Он так и не оправился от потрясения после убийства сына. Смерть Ричарда облегчила задачу Папы: несмотря на то что уже давно было ясно, что Ричард не станет императором, папство признало его Римским королем, что закрывало дорогу любому другому кандидату. Его давний соперник Альфонс Кастильский все еще называл себя Римским королем и, судя по всему, всерьез намеревался вновь присвоить этот титул. Но его политика заключалась в союзе с наиболее непримиримыми гибеллинами Италии, что делало для Папы невозможным рассматривать его притязания. Кроме того, Альфонса теперь никто не поддерживал в Германии, а Григорий хотел, чтобы новый император, кто бы им ни стал, был человеком, который сможет навести порядок в Германии. Узнав о смерти Ричарда, Альфонс написал высокомерное послание Папе с требованием признать его титул и начать готовиться к его императорской коронации. Взамен он, похоже, был готов отказаться от своей дружбы с гибеллинами и пообещать наместничество в Северной Италии королю Карлу. Григорий ответил вежливым отказом. Немецкие князья-электоры должны были решать, кому быть Римским королем.185
Тем временем Папа поторопил выборщиков собраться и выполнить свой долг. Было трудно подобрать подходящую кандидатуру. Григорий хотел найти человека сильного, но относящегося к Папе с должным почтением. Германские князья хотели слабого государя, который не будет наводить порядок за их счет. У соседних монархов были свои взгляды на этот счет. Наиболее ярким кандидатом был Отакар II, король Чехии. Короли Чехии, как наследственные кравчие императора, входили в число князей-электоров, хотя некоторые юристы были против на том основании, что те не были германцами. Но теперь во владении Отакара находились довольно обширные германские земли, отчасти завоеванные, а отчасти полученные в наследство от рода Бабенбергов в Австрии и Штирии в результате женитьбы Отакара на женщине вдвое старше его. Он также благодаря удачным крестовым походам, проведенным совместно с тевтонскими рыцарями против прусских язычников, получил большую часть Силезии и ее северных пограничных марок, так что его владения простирались почти от Балтийского моря до Адриатического. Отакар был в общем в хороших отношениях с Церковью, а его семья всегда испытывала неприязнь к Гогенштауфенам. Недавно, имея виды на империю, Отакар провозгласил себя врагом гвельфов и устроил помолвку своей дочери с Фридрихом Тюрингским. Затем он снова изменил политический курс и подружился с королем Карлом и папством. Отакар попросил Григория отменить помолвку его дочери, с тем чтобы она могла выйти замуж за старшего внука Карла. Григорий согласился, и некоторое время казалось, что он собирается поддержать кандидатуру Отакара.186 Карл, однако, придерживался другого мнения. Он хотел союза с Отакаром, но тот, став императором и опираясь на свои владения в Штирии и на севере Адриатики, приобрел бы слишком большое влияние в Северной Италии. Карл написал своему племяннику, королю Филиппу Французскому, с тем чтобы тот выставил свою кандидатуру на пост императора. Карл писал, что он сможет убедить Папу поддержать Филиппа и что шесть могущественных королей, с которыми Филипп был связан родственными узами, окажут ему поддержку. Это был умный ход. Филипп, став императором, несомненно, оставил бы власть над Италией своему любимому дяде; чувство благодарности Филиппа к Карлу должно было быть настолько сильным, что он наверняка избавился бы от вредного влияния своей матери. Но оптимизм Карла граничил с безумием — он полностью ошибался на счет Григория и не мог всерьез рассчитывать на то, что короли Кастильский и Арагонский действительно поддержали бы кандидатуру своего французского кузена. Филипп же прельстился этим проектом. В июле 1273 г. он отправил посольство к Папе, чтобы попросить его о поддержке. Ответ Григория был вежливым, но уклончивым. Он сказал послам, что желает их господину только добра, но вопрос требует дальнейшего рассмотрения, и напомнил им, что у короля Кастильского все еще есть шансы.187
На самом деле Григорий не собирался позволять иностранному королю становиться императором. Он даже предусмотрительно отказался от кандидатуры Отакара Чешского, поскольку германские электоры все равно бы его не избрали. Среди германцев наиболее вероятным кандидатом был Генрих Баварский, дядя и наследник Конрадина. Но хоть он и разделил семейное наследство со своим братом Людвигом, который стал пфальцграфом, Генрих все равно был слишком могущественным. К тому же он и не стремился занять императорский престол. Его брат, граф Людвиг, предложил свою кандидатуру. Как пфальцграф, он входил в число князей-электоров, но единственный голос, на который он мог рассчитывать, был его собственный. Следующей кандидатурой являлся граф Отто Ангальтский, но он был совершенным ничтожеством. Наконец, Фридрих, бурграф Нюрнберга, родоначальник династии Гогенцоллернов, предложил кандидатуру Рудольфа Габсбургского, ландграфа Эльзаского.
Рудольф был хорошим кандидатом. Он был человеком, известным своим опытом и набожностью, высокого роста, с довольно суровой наружностью и спокойным и учтивым нравом, пятидесяти пяти лет от роду. Его семья была традиционно предана Гогенштауфенам, и сам Рудольф неоднократно подвергался анафеме за услуги, оказываемые этой династии; в последний раз его отлучили от церкви, когда он сопровождал Конрадина до Вероны. Он был только графом империи, а не князем, но зато он был богат. Владения семьи Рудольфа располагались в Северо-Западной Швейцарии, где в его собственности находилась большая часть страны, расположенная между Рейном, Аарау и озером Люцерн, к тому же он недавно унаследовал богатое графство Кибург, которое находилось приблизительно на территории современного Цюрихского кантона; еще Рудольф владел большей частью Верхнего Эльзаса. Таким образом, он пользовался уважением, был богат, но не слишком могущественен. К лету 1273 г. он оказался наиболее подходящим кандидатом для германцев. Но электоры не спешили принять решение. Вольные города империи уже объявили, что примут только того, кто пройдет единогласное голосование выборщиков — в отличие от князей, они больше не хотели неопределенности и анархии. В августе Григорий написал суровое письмо выборщикам, где говорилось, что, если они не завершат свое дело в установленные сроки, он сам назначит Римского короля. Одновременно Рудольф получил поддержку в Германии, пообещав, что в случае его избрания он не будет отчуждать никакие земли, принадлежащие короне, без разрешения князей.