- Звони бабушке, - вернула меня подруга в действительность.
- Может сначала фотографии посмотрим? - все еще сомневалась я, - если узнаю снимок, тогда и позвоню.
- Звонить придется, даже если и не узнаешь, - какая-то Васька сегодня излишне категоричная, - лучше позвонить сразу, а то мы все будем мучиться неизвестностью.
Я посмотрела на время, четвертый час. Ничего себе засиделись, нам же еще город смотреть.
- Бабуля, наверное, уже спит.
Я сама не понимала почему трушу. Наверное, не хотелось раскрывать тайну старшей Василисы: если она так старательно упрятала все концы, то имела на это весомый повод. Какая-то тайна там была, Годислава Драгорадовна немного путалась в показаниях в революционном периоде жизни нашего рода. Я, когда составляла хроники нашей семьи, не стала в этом копаться, списав недомолвки бабушки на отсутствие точных данных у нее, все же смутное было время, много людей просто терялось, родовые связи рвались.
- Василиса, позвони, - попросил Андреа, взяв снова мою руку в свою ладонь.
Я задержала дыхание, почувствовав опять не свою нежность, теплую волну любви к этому человеку, выдохнула, достала телефон, немного помедлила, раздумывая как построить разговор с бабулей, а может все же перенести его, потом все же нажала номер.
- Василиса, ночь на дворе уже, - бодрым голосом упрекнула меня родственница, - у тебя все хорошо?
- Да, добрый вечер, бабуля. Ты уже спишь? – сморозила глупость, бабуля если спит, то по-молодецки, не отвлекаясь ни на что, в том числе и на звонки мобильного телефона.
Васька постаралась как можно плотнее прижаться ухом к моему телефону.
- Поспишь тут с твоей матерью, - проскрипела она.
- Бабуль, у меня к тебе дело.
- Ты нашла-таки себе мужа?
- Ну, - поперхнулась я, - не совсем себе, и может быть не мужа, собственно, за тем я тебе и звоню…
- Василиса, в твоем возрасте, с твоим образованием пора научиться изъясняться красивым русским языком, вот твоя прародительница Василина могла это делать на четырех языках, Господи, в кого ты пошла? Я же твоему отцу говорила, генетика в браке – это главное - смотри, кого ты в жены берешь, так нет же…
- Я как раз насчет Василисы и хотела узнать, - перебила ее, это одна из любимейших тем бабули, вот странно же, про другую невестку она вообще молчит, не комментируя ее никак, правда и общаться они не общаются.
Блин, ну и как всю эту историю бабушке коротко изложить.
- Скажи, пожалуйста, точную дату рождения Марианны.
Бабуля, непривычно начала мяться и сопеть в трубку.
- Бабуля?
- А тебе зачем?
- Я тебе позже со всеми подробностями расскажу, - пообещала ей.
- Метрики потеряны были, они же скрывались.
- А когда день рождения ее отмечали?
- Летом.
- А в каком году она родилась?
- Я же тебе говорю, что метрики потеряны.
- Годислава Драгорадовна, - во мне неожиданно прорезались нотки моей матери, - в каком году вынуждена была бежать Василиса?
Бабуля обалдела от моего тона.
- Сразу после революции.
- Восемнадцатый?
Бабуля молчала.
- Девятнадцатый?
- Ну хоть историю свой страны ты знаешь, это не может не радовать, - пришла в себя она.
- А Марк когда родился?
- В двадцать втором, - четко ответила она.
То есть Марианна должна была появиться на свет не позднее двадцатого года.
- И еще напомни про мужа Василисы, у меня почему-то провал полный в памяти по поводу него.
- Это потому что ветреная и занята постоянно чем попало.
- Бабуля, - не обратила я внимания на ее претензии, - фамилия мужа как была у Василисы?
- Кемпински, я же тебе говорила.
У меня уже мозг пух от аналитической работы. Если Василиса родила обоих детей от Кемпинского, то Марк Кемпинский точно не имеет отношения к нашему роду, он в это время был за тридевять земель. Вот и все, а мы тут целую романтичную комедию нарисовали. Вроде вся картинка сложилась, но чувства удовлетворения нет, словно пару пазлов положили не на свое место, спутав их между собой, и это вносило еле заметный дискомфорт. Хорошо, применим элементарную арифметику: если от революции Василиса бегала до 19-го года и метрики новорожденной дочери она потеряла именно в это время, то Марианна должна была родиться не позже конца 18-го. Если Марк наш и Василиса наша (хронологически Марк уехал от нее в октябре 17-го) при условии, что дружили они не только платонически, то возможный ребенок должен родиться в июле 18-го года. В стране неразбериха, вполне возможно, что метрику вообще не получали на ребенка. Тогда от кого второй ребенок?
- У детей Василисы фамилия была Кемпински? У обоих?
- Какая же ты у нас недалекая. У нормальных людей, когда женщина выходит замуж, то берет фамилию мужа, а если появляются дети, то они тоже берут фамилию отца. Ну это уж ты должна знать.
- И у Василисы, и у Марка была фамилия Кемпински?
- Ну естественно.
«Как звали мужа», - написала Васька на салфетке.
- Как звали мужа Василисы?
Бабуля немного помедлила, то ли занята чем-то, то ли мои вопросы начали напрягать. Васька в это время переводила наш разговор шепотом Андреа.
- Антон.
Я написала «Антон Кемпински» по-английски и показала ему, он неуверенно пожал плечами: «Не знаю о таком». Значит не наш Марк, но ощущение, что мы совсем близко, только непонятно близко к чему и с какого боку не отпускало.
Марк Антонович, Марианна Антоновна. Не, незнакомое сочетание. А если Марианна Марковна? Коряво звучит, но знакомо. Не помню я Марианну Антоновну, юлит бабуля. Годислава Драгорадовна никогда не врала, но тайны обожала, и скрывать их большая любительница. Но когда ее припирали к стенке неоспоримыми фактами, то либо обижалась и гордо удалялась, либо молча соглашалась.
- Бабуля, - улыбнулась я, опять поймав себя на маминых нотках в интонации, - Марианну Антоновну я не помню, а вот Марианну Марковну очень хорошо. Почему тогда у детей отчества разные?
Васька выразила мне свое немое восхищение, подняв вверх большие пальцы обеих рук. Бабуля приперлась к стенке, только бы сейчас не ушла в несознанку. Годислава Драгорадовна бессильно пыхтела в трубку, хорошо уже то, что не положила ее.
- Бабуля, отцы у Марианны и Марка были разными. Так?
Пыхтение в трубку.
- Бабуль, ты сейчас-то чего скрываешь? Сто лет прошло. В наше время рожают и без официального мужа, и сильного порицания это не вызывает.
- Василиса была не такая, - вырвалось у бабули.
- Они успели пожениться!
- Тебе зачем надо ковыряться в этой истории? – повысила голос бабушка.
- А тебе какой смысл утаивать правду? – все же материнские гены во мне есть, просто они дремали.
- Потому что это уже ничего не решает!
- Годислава Драгорадовна, я сейчас кратко перечислю то, что я знаю, если где ошибусь, то поправьте меня.
Васька смотрела на меня совершенно круглыми глазами, такой она меня еще не видела и не слышала, в особенности с властной бабулей.
- Василиса и Марк тайно успели пожениться, когда он приезжал к ней в Москву. Но об этом они решили никому не говорить, подождать до декабрьской свадьбы. Василиса поняла, что беременна и вынуждена открыть правду родителям. Родила, и ребенка записала на Марка.
Бабушка пыхтела, значит, пока я нигде не ошиблась.
- Что случилось потом? Они не успели выехать из страны? Пришлось бежать. В Киев? Но там тоже было все перекрыто.
Пыхтение. А откуда же взялся тогда второй Кемпинский? Если Василиса сильно любила Марка (я чувствовала и как любила, и как тосковала), родила от него ребенка. Не могла она через год-два с маленьким ребенком от любимого законного мужа выйти замуж за другого. Принудили? Вряд ли. Обстоятельства могли поставить в такие условия, что пришлось спасать свою жизнь и жизнь ребенка и искать спасение в новом браке. А вот это возможно.