- Васён, не надо. Успокойся маленько, расслабься, - попросила я ее сквозь смех.
Помощи было ждать неоткуда, деревенька словно вымерла, хотя до сиесты еще пара часов, за полчаса нашего петляния по малюсенькой деревне, кроме теток, потрошащих птицу и еще пары человек, мы никого не встретили. По-хорошему нам бы двух сицилийцев, и наша серебристая красавица была бы высвобождена из плена, куда угодила по нашей милости. Судя по звенящей тишине, царящей вокруг, мы тут застряли надолго.
И тут из-за поворота выходят две девчушки лет пятнадцати, обе, словно по команде, остановились и уронили челюсти вниз, через пару мгновений пришли в себя и бочком-бочком стали протискиваться в дом, на пороге которого мы повисли. Смерив нас на прощание презрительно-уничижающим взглядом, закрыли за собой дверь. Представив себя на их месте, я снова начала смеяться.
- Васён, представляешь, возвращаешься ты домой, живя в каком-нибудь селе, где кроме домашнего скота по улицам никто не ходит, и видишь на своем крыльце нагло припаркованную машину, которая подпирает дверь снаружи.
Васька упала на руль и начала подхрюкивать от беззвучного хохота. Их понять, конечно, можно, все, что оно могут сделать в этой ситуации, это выразить свое негодование взглядом. Но что делать нам?
И тут осторожно открывается дверь, в которую только что зашли подружки и на пороге оказывается глава семейства в вытянутых трико, старой линялой-перелинялой майке, натянутой на большое пузо. Он с недоверием взирал на нас и машину, в которую упиралась его коленка, вторая нога так и осталась внутри дома. Можно подумать мы первые, кто тут так застрял? Учитывая, что это и дорогой-то назвать нельзя… Что? Мы первые? Так, сантименты в сторону, это первый мужчина в этой богом забытой деревушке, надо срочно им завладеть. Я бросилась к нему, театрально заламывая руки.
- Скузи (извините), - виновато опустила глазки, - спасите, - сложила руки в молитвенном жесте.
Он слегка шарахнулся назад от моего напора. «Не-е-ет, мужчину упускать нельзя». Васька вылезла из-за руля и виновато захлопала глазками небесного цвета. Мужик сначала с интересом взглянул на нее, а потом неожиданно испугался и почти скрылся в своем убежище.
- Э-э-э, синьор, синьор, - завопили мы в два голоса.
Сеньор, все же прикинув наши шансы убраться с его порога, понял, что без его помощи мы не сдвинемся с места. Не сходя со своей ступеньки, выглянул с правого бока машины, с левого, не глядя на Ваську, попросил ее сесть за руль, показал жестом куда вывернуть руль и толканул нашу машину со своего порога. Васька благополучно пролетела пару метров поворота с подвывертом и каким-то чудом оказалась уже по другую сторону от разделительной стены. «Хвала всем сицилийским богам», - вознесли мы руки к небу.
- Грация, грация, - кинулась мы благодарить нашего спасителя Геракла.
Он пробурчал вежливое «prego» и постарался скрыться побыстрее в своем убежище, показав козу вниз головой.
- Васён, может ты не будешь снимать солнцезащитные очки в маленьких поселениях? – миролюбиво предложила я.
- У меня совсем из головы вылетело, что я почти ведьма, - отмахнулась она, уверенно выискивая дорогу.
Минут через десять мы все же выскочили из лабиринта улочек и вздохнули свободно. Я опять начала подхихикивать, Ваську тоже пробирало на смешки.
- Представь, что сказали девицы, войдя в дом? - поделилась я своими мыслями, - папа, папа, две какие-то идиотки припарковались на нашем крыльце, перегородив всем дорогу.
Васька остановила машину и начала хохотать во все горло, до слез. Отсмеявшись, поехали дальше.
Кальтабеллотта действительно оказалась маленькой горной деревенькой среди скал, с тихими уютными домиками, а выше, на самой верхушке горы, виднелись остатки «Крепости дубов». Сначала хотели оставить машину за чертой поселения, помня наши недавние злоключения, но навигатор настойчиво направлял нас в западном направлении сквозь деревеньку, чтобы выбраться на трассу, которая вела к Шакке. Нам удалось припарковаться, как мы надеялись, без нарушений и быстренько обойти деревушку. Такие маленькие поселения больше интересны не архитектурными памятниками, хотя без них не обходится ни один более-менее древний пункт населения, а атмосферой. В каждом городке она своя, и уклад жизни может отличаться от такой же деревеньки в 200 километрах. Все зависит от той народности, которая тут больше задержалась. Там, где мы застряли на машине полчаса назад, было больше арабского. В Кальтабеллотте больше сицилийского – это некая смесь арабского, норманнского, итальянского. Можно было тут задержаться чуть дольше и слазить на руины, но дело близилось к обеду, если мы не поторопимся, то можем остаться голодными, поэтому подхватились и очень быстро доехали до Шакки.
А тут рай для туристов. Место оказалось очень живым, скоро конец апреля, а народа – яблоку негде упасть. А всему виной один из богатейших гидротермальных бассейнов мира. Обнаружили их еще греки, а римляне устроили что-то типа курорта.
Безо всяких проблем нашли приличный ресторан с видом на море. И пока получали свою долю гастрономических удовольствий, я погрузила Василину в некоторые пунктики становления этого города.
Все, как обычно, началось с греческих богов и иже с ними. Минос (это у него мудреный дворец с Минотавром на Крите) снарядил экспедицию с целью завоевать город сиканов, богатый термальными источниками, и место поклонения Кокалу (верховный жрец божества воды). По некоторым данным (археологи нашли черепки каменного и бронзовых веков) столица Кокала находилась примерно в 6 км от нынешнего города.
Затем были карфагеняне, опять греки, снова карфагеняне, в общем, от былого города не осталось и следа. Потом римляне опомнились, восстановили городок и устроили в нем главную дирекцию почти всей Сицилии. В 840 году пришли арабы, в 1087 г. Шакка стала норманнской.
Она долго оставалась в графском домене, пока Рожер не отписал ее своей дочери Джудитте и ее мужу. Про эту парочку сохранилась романтическая легенда. Полюбила Джудитта красивого и смелого рыцаря, но он был беден, а отец у Джудитты исключительно меркантильного настроя, и ни в жизнь бы не отдал ее за голодранца. Покручинились молодые да и решили втихушку сбежать. Приютил их монах-отшельник клюнийского ордена в Монте-Сан-Калоджеро. Монах оказался натурой чувствительной, проникся их чувствами, да так проникся, что взялся быть заступником за них перед отцом девушки. «Небо простило твою дочь, граф», - сказал монах предводителю норманнов. – «Неужели же ты не простишь?» Граф Рожер опешил от такой трактовки проступка собственной дочери, прикинул что-то в голове и заявил, что уж так и быть, он готов сделать снисхождение, если только беглецов простит помимо неба еще и папа римский. Понтифик, до которого дошел романтично настроенный монах и поведал в красках ему трогательную историю влюбленных беглецов, вступился за них. И тогда отец девушки снизошел до благословения. А Джудитта после этого вела праведную жизнь, заложила несколько церквей и монастырь, ее имя стало самым популярным в Шакке. Настолько популярным, что некоторые даже считают, что именно она изображена на старом гербе города (а не св. Мария Магдалина), а львы по обе стороны символизируют отца (Рожера) и брата (Рожера II).
Солнышко припекало, обед, попав в желудок, начал давить на глаза, вино добавило лени, и никуда ни идти, ни ехать не хотелось. Лениво прошлись по городку, осматривая древности. Самая древняя церковь Сан-Николо-ла-Латина (1100-1136 гг.) основана графиней Джудиттой (именно она бегала от батюшки со своим возлюбленным). Церквушка очень простая и миниатюрная, но даже в такой крохотульке сохранились фрагменты богатого арабо-норманнского декора.