Ценного, очень ценного антиквариата, в основном еще дореволюционного, хватило бы на пару КАМАЗов, но бабуля никак не хотела с ним расставаться, очень редко мне удавалось что-то выцыганить у нее для антуража собственных картин или иных целей, но основной груз так и лежал в кландайке. Что примечательно, хозяйка четко помнила, где какая коробчонка находится и что в ней схоронено. Потому я ооочень удивилась, после слов бабули и затаила дыхание, надеясь не вызвать ее гнев, глядишь отдаст что-то ценное мне в личное пользование. Я даже дыхание задержала, и все пальцы крестиком завязала, чтобы не спугнуть удачу. Бабуля, видимо, почувствовав мой меркантильный интерес, усмехнулась:
- Не то чтобы разбирала, достала одну коробку с корреспонденцией Василисы, думаю, что тебе она пригодится.
- А от кого письма? – немного разочаровалась я от того, что не стану счастливой обладательницей редких вещиц.
- От Антона.
- Чего пишет?
- Они не вскрыты.
- Да? – удивилась я.
Получается, что Антон Василису искал постоянно и вроде даже нашел, но она не хотела ни видеть, ни слышать его. И вот теперь представьте себя на ее месте, красивая молодая женщина с двумя малолетними детьми сбегает от мужа, наверняка без средств к существованию, хотя нет… Вещи в кландайке у бабули откуда-то же взялись, а действительно откуда там столько? Ну ладно, это не суть важно… Вообщем сбежала, оборвала все конца, но муж ее все же домогается либо просьбами вернуться, признаниями в любви, либо угрозами и скорой расправой. Вот вы бы разве не вскрыли хотя бы одно письмо, чтобы узнать чего хочет-желает супружник? Я, не задумываясь, открыла бы, иначе от любопытства умерла. А тут… Либо между ними все оговорено и решено было еще при совместной жизни, либо она уверенна в себе, своих чувствах, своих решениях, потому даже не интересно что муж хочет сказать. М-да, не простая эта Василиса.
- А если открыть? – предложила я бабуле, имея ввиду письма.
- А они не мне адресованы, - завредничала совсем по-детски Годислава Драгорадовна.
Так и хотелось спросить: «А нафига тогда я нужна была за тридевять земель?»
- М-м-м-м, - проглотила претензию, - ну ладно и чего делать?
Тут главное, чтобы инициатором идей была голова Годы.
- Я подумала…, - бабуля пожевала губу, это признак показного раздумия, - что ты тоже Василиса, и даже вроде как ее преемница, - опять причмокивание в трубку, я молчу, - вот ты и будешь открывать.
- Тогда пусть ждут меня. Не думаю, что там что-то срочное.
- Ну как знаешь. Как жених?
- Пока не завела.
- Ну-ну, через год-полтора на тебя вообще уже никто не взглянет, поэтому не особо привередничай.
- Спасибо, мне пора.
Василина в это время заканчивала разговор с мужжжем. Разговаривала спокойно, но щеки пылали яростью.
- Чего? – осторожно поинтересовалась я.
- Зоопарк!!! Ка-а-ак с этим человеком я жила? У меня такое ощущение, что это либо не я была, либо его подменили. Как? Как я не видела все это?!
- Васён, - посочувствовала я подруге, - просто ты меняешься, к тому же расстояние позволяет взглянуть по-иному и на ваши отношения и вообще на жизнь. Со временем все придет в норму.
- Ты знаешь, мне иногда страшно, что от той любви, что я испытывала к нему, камня на камне не остается. И что самое ужасное, я не хочу, чтобы оно приходило «в норму», я не хочу возвращаться в прошлую жизнь.
- Все будет так, как ты захочешь.
- Думаешь? – в глазах плескалась надежда.
- Это же только от тебя зависит, - обнадеживающе улыбнулась я.
- Мне, последнее время кажется, что ничего в этой жизни от меня не может зависеть. Кто-то, не знаю кто, решает все за меня, против меня, - расстроилась Василина, - я всегда хотела большую, дружную семью, с кучей ребятни, чтобы мы устраивали праздники за большим круглым столом, чтобы к нам приходили друзья. А семьи не получается. А всегда хотела, чтобы меня любили, обо мне заботились, а меня только используют и вытирают ноги. Всегда хотела быть свободной и писать в удовольствие, а мне ставят ограничения, загоняя в жесткие рамки сроков и обязательств.
- Васёёён, да брось ты, не все так печально.
- Лиса, - просипела подруга, - мне плохо, мне так хреново, словно нутрянку всю выворачивает, - по Васькиным щекам текли неожиданные для меня слезы.
Я смотрела на нее и поняла, что да – накипело, да – достало, да – надо выплеснуть. И дело, наверное, не только в быте, в муже, но еще и в Доменике. Протянула ей салфетку и попросила:
- Пореви, а?
Подруга с благодарностью уткнулась в льняную тканюшку, не сдерживая рыдания, народ с интересом и сочувствием поглядывал в нашу сторону. Когда всхлипы немного поутихли я тихонько спросила:
- Еще вина?
- Нет, не хочу. Чего Года сказала? - спросила Васька, чтобы отвлечься от собственной жалостливой темы.
Я в подробностях с собственными мыслями передала наш разговор и Василина удивилась, желание жалеть себя испарилось моментально, глаза заблестели и по ее нейронам головного мозга понесся очередной сюжет.
- А она мне все больше и больше нравиться, - призналась писательница, - мне жутко интересно, что в тех письмах, и наверняка, где-то у Годы лежат письма от Марка.
- Даже если и лежат, сама знаешь, кландайк, нам не взять даже приступом.
- А все же интересно, - она достала свой походный блокнот и начала в нем что-то вписывать мелкозернистым почерком, уйдя вся в новый сюжет.
Ну все, это минут на тридцать, если не больше. Я заказала себе чая, Васёне кофия, позвонила родителям, кинула СМСку Алексу, что через пару дней буду в Чефалу и там можем встретиться, чтобы он забрал хотя бы одну работу, если не успею нарисовать остальные. Но если на пару дней мы плотненько осядем в гостинице, то смогу еще одну нарисовать, идея уже оформилась, руки зудели, требуя кисти, с таким настроем я в рекордные строки могу порадовать его.
- Чего сидим? Кого ждем? – прервала мои мечты о предстоящем удовольствии Василина.
До званого ужина оставалось ни так много времени, поэтому решили потихоньку возвращаться в гостиницу, включив в маршрут еще пару-тройку достопримечательностей. Ближе всего оказался Ботанический сад.
Ну что сказать? Красиво тут, недаром его считают одним из красивейших в Италии, но и научная работа, ведущаяся с 1779 года впечатляет, один гербарий чего стоит, он занимает 6.000 кв.м. и хранит около 250.000 образцов растений, водорослей, лишайников и грибов.
В середине XIX века из далекой Австралии привезли огромный крупнолистный фикус, он подрос, значительно так подрос, и стал символом ботанического сада Палермо, а заодно и его главной достопримечательностью. Другая достопримечательность – это колония индийских кольчатых попугайчиков, сбежавших из вольеров расположенной неподалеку Виллы Джулия, они тут прижились, обустроились, выводят потомство.
Мы с Василиной побродили по тенистым аллеям, подивились огромным оранжереям, которым около 200 лет и не торопясь отправились ко Дворцу Кьярамонте.
Кьярамонте – довольно известное на Сицилии семейство, помните, в XIII веке брак Манфреда Кьярамонте и Изабеллы Моска привёл к слиянию Модикаи и Рагузы. А потом в 1307 - 1320 эта пара построила фамильное гнездо в Палермо - замок Палаццо Кьярамонте. А вообще это дворянское семейство берет свое начало от Карла Великого, и действительно, было наиболее мощным и богатым семейством Сицилии пока в 1392 году Андреа Кьярамонте, 8-го графа Модики, защищавшему Палермо против Мартина I, не казнили именно перед этим палаццо. Палаццо Кьярамонте был переименован в Палаццо Стери, став резиденцией Бланки Наваррской и Мартина I, потом - испанских губернаторов, а затем - тюрьмой инквизиции.