Не-а, на роль Дездемоны, я точно не гожусь, не мой типаж.
- Я пойду, - твердо ответила, разжала его пальцы на моем запястье.
Во взгляде слегка прищуренных глаз только жесткий приказ и недовольство, что не подчиняюсь ему. М-да, не привык считаться с мнением других людей, а с родными он такой же?
- Спокойной ночи, - ровно пожелала, поднялась с дивана и заковыляла к своей камере.
Утро началось со стука в наш номер, мы с Васькой безбожно проспали и первые лучи, что очень актуально для моих «поклонов Солнцу» и проспали бы еще и завтрак, если бы не заботливая Сильвана, не обнаружившая нас за большим семейный столом, поднялась будить русских сонь. Сони по-быстрому привели себя в порядок и спустились в ресторан. Семейство аппетитно поглощало обильный завтрак, обсуждая планы на сегодняшний день.
Андреа подскочил при виде меня, выдвинул, придвинул стул, быстро коснулся губами моей щеки, пожелав доброго утра, и уселся рядом. Тут же подорвался и принес чая, сока, выпечки. Я в немом недоумении смотрела на его беготню и надо сказать, что не только я. Народ за столом продолжал активно обсуждать ближайшие планы, с интересом косясь на него. Я ходить, как все нормально-здоровые люди, еще не могла, поэтому участия в обсуждении не принимала, наслаждаясь завтраком. Идеальный для меня вариант – это прыгнуть в машину и укатить с Василиной по маршруту, но подруга заявила, что хочет пройтись по магазинам, все же Палермо – столица Сицилии, надеясь купить дизайнерские вещи местных модельеров. Я оставалась в номере, попросила ее принести сумку с красками и натянутый холст, оставленный для Алекса, сильно хотелось нарисовать вчерашнего дедка-мафиози. Уговорила Василину сходить распечатать фотографии.
Опасалась, что Андреа будет настаивать на своем присутствии рядом, но у него оказались свои дела. Общий сбор протрубили на восемь вечера, то есть у меня весь день. Целый день на картину, в руках уже привычный зуд: «хочу, хочу, хочу».
Пока Василина приводила себя в порядок, я просматривала последние фото, отсортировывая, что отдать в печать, скинула на флешку. В нашу камеру, пока подруга бегала их отпечатывать, пробралась сначала Мария, чуть позже Сильвана. Я в это время оборудовала место, примеряя свет, которого, в связи с опять дождливым небом, было мало, доставала краски. Сильвана смотрела рисунки, Мария уселась в кресло и начала внимательно рассматривала меня, слишком внимательно, теребя рукой бусы от чего и они и браслеты на обоих руках позвякивали.
- Что? – наконец спросила я.
- Очень интересно, - заверила она.
- Что?
Сильвана прислушалась к нашему диалогу.
- Мария, чем заинтересовалась? – это Сильвана, шурша моими рисунками.
Та загадочно улыбнулась, не отводя от меня взгляда. И взгляд был… сразу расхотелось задавать вопросы и тем более слышать ответы. Это была совсем другая Мария, не вчерашняя обаятельная хохотушка. У меня мурашки успели пробежаться в обе стороны под ее взглядом. Так смотрят очень мудрые, знающие, ведающие о вещах, о которых обычному человеку лучше не догадываться.
Такой взгляд я видела пару раз. Первый раз, будучи подростком, ехала в поезде вместе с Годой к ее подруге и в одном купе с нами была бабулька божий одуванчик, очень спокойная, очень разумная для ее возраста, набожная и очень светлая, а глаза такие, словно она несколько жизней уже прожила. Я была тогда излишне любознательной, местами любопытной, Года зацепилась языком в соседнем купе, потому я свое любопытство весь день утоляла разговорами с ней. Даже моему юношескому максимализму было ясно, что бабулька обладала совершенной мудростью, знанием жизни даже будущей, и абсолютным принятием этой самой жизни. Она тогда сказала: «Человек имеет ровно столько сколько заслуживает». Я возразила: «А как же дети сироты и брошенные старики?» А она посмотрела на меня «вещим взглядом» и я поняла, что она знает всё, о каждом из живущих, в том числе и обо мне – что было, что будет. В силу тогдашней наивной юности я мало чего боялась, потому начала выспрашивать, что она знает обо мне. Бабулька с улыбкой назвала номера будущих билетов на выпускных экзаменах и тему вступительного сочинения. А потом мы долго разговаривали на философские темы, как мне тогда казалось не имеющие отношения к настоящей жизни. А когда за ней в купе на станции зашел внук, бабулька тепло распрощалась со всеми, погладила меня, великовозрастную девицу по макушке, заглянув в глаза своими глубокими без дна выцветшими глазами, и сказала: «Ты очень счастливая, тебя ведут предки, но не иди у них на поводу всегда. Ты очень сильная, у тебя это получится. Живи своей жизнью. Ты этого заслуживаешь».
Экзамены у меня начались года через три, за это время из моей юной головки выветрилась вся мистика, но утром за завтраком перед экзаменом вспомнилась святая бабулька и номер билета. Тут же проштудировала ответы на него, и каково же было мое удивление, когда именно этот билет и вытащился мной. Надо ли говорить, что вступительные уже не представляли для меня проблемы. Вот тогда я вспомнила все наши разговоры со святой бабулькой, и в один миг стало не по себе от того, что она действительно всё знала и о том, что было, и о том, что могло бы быть. И струхнуло от того, что если она все знала, то ничего уже в моей жизни изменить нельзя, все заранее запрограммировано, просчитано, утверждено кем-то свыше.
Второй раз я с подобным столкнулась в Индии, заехав на день в какой-то из ашрамов. Там таких был ни один человек, но тогда я уже повзрослела, поумнела (по крайней мере, такой казалась себе), потому не интересовалась пророчествами о моем будущем, научилась довольствоваться настоящим.
И вот Мария.
- В чем-то Андреа прав, - разглядывая что-то во мне, решила Мария.
- Мария, а ты кто? – решила уточнить я, а то вчера не было времени познакомиться поближе.
- Нууу, - немного замялась она.
Тут вернулась Василина с моими фотками и упакованным холстом, с задней стороны которого были прикрыты «Марк с Василисой», это была интимная вещь, я почему-то не хотела, чтобы кто-то смотрел ее, потому картон закрепила к подрамнику, словно охраняя их чувства, их тайну.
- Так кто ты? – взяла я у подруги фотографии, а холст осторожно приставила к стенке задней стороной.
- Я много чего умею, - мягко улыбнулась она.
- И погадать, и будущее сказать, и в прошлое послать, - раскрыла ее тайны Сильвана.
- Ты гадалка? – чуть ли не взвизгнула Васька, - а мне погадаешь?
Мария слегка поморщилась.
- Я не совсем гадалка, мне больше нравится с энергиями взаимодействовать, - напустила тумана.
- А по образованию ты кто? – да, я въедливая.
- Психолог, - словно невзначай обронила она, заинтересовавшись почему-то голым холстом.
- Доктор психологических наук, - поправила ее сестрица.
Я зависла.
- Ваааась, - позволяя подругу, - чем это нам грозит? – негромко уточнила по-английски.
- Все нормально, - отмахнулась она, - Мария, погадай, пожалуйста.
- Давай сначала с Василисой разберемся, - улыбнулась ей, словно маленькой капризной девочке.
- Зачем это со мной разбираться? – насторожилась я, - у меня все хорошо.
- Василис, ты не пугайся, - от ее слов меня вообще начало подтрясывать, то же мне успокоительница нашлась.
- А-а-а-а, есть повод для пугания?
- Есть повод, чтобы задуматься для чего вы встретились с Андреа.
- Так, дамы, - если честно, меня уже начинала бесить эта тема, - у меня по отношению к Андреа никаких намерений нет.
- Зато у него есть, - усмехнулась Мария, не дав договорить, - и очень серьезные, - и снова взгляд на холст.
- Так может лучше с ним разобраться, а не со мной?
- Он испытывает к тебе сильные чувства.
- Да не его это чувства, - вырвалось у меня, ну вот кто за язык меня тянул.
Родственницы молча уставились на меня с большими вопросами на лицах, Васька тихо вздохнув, устроилась мышкой в углу кровати и слилась со стеной, уткнувшись в телефон.