- Андреа, мне собираться надо, давай ближе к теме, - попросила я.
- Я тебе совсем не нравлюсь?
Снова по новой. Как же до него донести, так чтобы понятно и не обидно.
- Ты мне нравишься, как человек, мы с тобой можем стать хорошими приятелями. Но я не хочу с тобой встречаться, - увидев, что он недовольно поджал губы, добавила для пущей убедительности, - как мужчина и женщина.
- Ты просто не понимаешь! – возбудился он, - мы с тобой предназначены друг для друга.
- Может быть, но, как брат и сестра. Вот тут мы с тобой сходимся по всем критериям, - начала раздражаться.
- Послушай, просто послушай, - попросил и затараторил на двух языках сразу, - мне было лет 15, когда я первый раз влюбился, я был длинный, худой, нескладный, а она первая красавица школы на два года старше меня. Но я влюбился, пошел к ней и признался, а она меня высмеяла сначала в глаза, а потом перед всей школой. Мне было плохо, и я пошел к гадалке, чтобы отомстить ей, влюбить ее в себя и отомстить. Гадалка дала мне выпить отвар, разложила карты, я не все помню, что она мне говорила, как успокаивала, запомнил только странные слова: «То, что у тебя сейчас, это не любовь. Будет много подобных влюбленностей. Еще будет две ярких любви в твоей жизни: настоящая и чужая. Короткая и длиною в жизнь. Отнимающая силы и дающая их. Они связаны между собой. Их ты узнаешь сразу, с первого мгновения поймешь, что это твое. Верным можно быть обоим чувствам, но выбрать должен будешь одно. Твое счастье, твое будущее, твое спокойствие - все будет зависеть от того, какой выбор ты сделаешь». «А как правильно?» - спросил я. «Это твоя жизнь и в ней нет не правильных решений. Просто слушай сердце».
Я, молча, смотрела на него, ожидая продолжения. Забавная гадалка, практически психолог: что-то увидела, приоткрыла завесу над будущем, но выбор оставила за ним.
- Я когда до тебя дотронулся, - взял мою руку в свою, - я понял, что это ты. Я знал с первой минуты о тебе все: и как тебя зовут, и что ты любишь, и как ты пахнешь. А потом вспомнил слова гадалки. Дай нам время… - сжал мою руку, и смотрит требовательно, это не просьба, это приказ, чуть смягчив тон, добавил, - не бросай меня…
Я подождала. Продолжения не последовало.
- Хорошо, я поняла, - попыталась высвободить руку.
- Это значит, что мы вместе? – снова сжал мою ладонь, притягивая за нее меня к себе.
- Это значит, что я выслушала твое мнение.
Андреа задумался, все же разность культур и лингвистики дат о себе знать, как народ выходит замуж, не зная языка и обычаев народов – это же пипец какой-то. Даже очень сильная любовь будет спотыкаться о банальную бытовуху, не говоря уже о личностных отношениях.
- Это значит, что мы вместе? Что мы встречаемся? – уточнил он.
- Я уже высказала свое мнение тебе. Ты его не хочешь слышать.
- Я хочу, чтобы ты услышала меня, - повысил голос.
Театр абсурда.
- Мне пора, рука отдай, - постаралась улыбнуться, надеюсь, что вышло мило.
Дошла до двери, взялась за ручку, когда Андреа произнес, словно что-то вспомнив:
- Мне поговорить с тобой надо.
Как? Опять? Это еще не все? С меня, пожалуй, хватит.
- Андреа мне надо собираться, - не поворачиваясь, ответила, - поговори сам с собой, меня ты все равно не слышишь, - нажала ручку.
- Тебе утром было очень плохо…
Открыла дверь.
- Я прошу прощения за это.
Дверь закрыла и повернулась к нему с вопросом на лице. Это он о чем? А братец замялся. Я продолжала молча ждать продолжения. Отвел глаза, обвел ими комнату, снова вернулся ко мне. Ни одной мысли в моей голове, мозг тоже в нокауте.
« - Каким боком к моему состоянию нестояния причастен братец? – это я. - Он меня чем-то накормил?
- Несъедобным, - мозг прикидывал шансы на более приближенные к реальности.
- Несъедобным вряд ли, - не верила я в черные помыслы родственника, - но мог какого-нибудь слабительного или снотворного подсыпать.
- Да? А зачем?
- А кто бы знал!»
- Чем ты меня накормил? - решила уточнить у виновника.
Если скажет, что мышьяком, то ему точно дорожка в сумасшедший дом, и я в этом буду очень заинтересована, потому как психов боюсь и мотивы содеянного мне до лампочки. А если это снотворное или слабительное, то тоже в сумасшедший, но уже без решеток на окнах, и в этом случае мне интересен мотив, побудивший совершить столь злостное деяние.
- Приворотным зельем, - поморщился братец.
- ЧЕ-ГО??? – мы с мозгом в накауте, все что угодно мы с ним могли нафантазировать, но ни такой пошлости, - нафига? – в недоумении развела руками.
- Ты на меня никак не реагировала, времени было мало, я решил просто ускорить процесс и подтолкнуть тебя.
- И ты бы меня каждый день подобным образом толкал?
Господи, ну что за бред у мужика в голове.
- Нет, мне гарантировали, что после первого секса ты уже никуда от меня не денешься.
- Пипец.
Куда я попала, Годы на них нет, она бы им быстро все по полочкам разложила, предварительно заставив эти самые полочки протереть и покрасить, чтобы времени на идиотские идеи не оставалось. Я попыталась унять смех, но абсурдность ситуации веселила прям до икоты, до слез.
- Господи, Андреа, - вытерла глаза от слез, выступивших от хохота, - ты в каких средних веках живешь? Ну, какой приворот, какое зелье? Где ты его вообще нашел?
- Тут недалеко деревенька, я днем вчера специально съездил, купил.
- У тебя хоть раз подобное зелье сработало?
- Мне раньше без надобности оно было, но эту знахарку хвалили.
- Лучше бы она тебе успокоительного налила.
- Но ведь почти подействовало, - оправдывался он, - правда, я еще афродизиака добавил.
А вот это уже серьезно, препарат мог быть, как и пустяковым, так и очень не шуточным, а если он не совместим с алкоголем, а если у меня проблему с сосудами или с сердцем? Так это потому меня так колотило, это не откат был, а аритмия чистой воды, а утром начался отходняк, потому не могла в себя прийти. Нет, все же в психушку братца, ну ладно, не в психушку, в санаторий для выздоравливающих наполеонов подальше от цивилизации. Надо как-то привести его в чувства, итальянцы они же импульсивные, им же драму подавай.
- Андреа, ты серьезно полагаешь, что человека подобными методами можно к себе привязать? Тебе наплевать на чувства, на желания человека, лишь бы был рядом?
- Ты все не так поняла, это была необходимая мера, чтобы ты почувствовала меня, почувствовала, как я к тебе отношусь.
Да ужжжж, я так почувствовала, чуть дуба не дала. В особенности его отношение. Я, конечно, могу ошибаться, но, когда любишь человека, то сознательно ему вред нанести не можешь, хотя бы исходя из здравого смыла. Тебе же с этим человеком жить дальше и желательно, чтобы он был в здравом уме и с нормальной деторожденностью. Интересно, а что вливала в меня Мария утром и как она догадалась об афродизиаке? То, что она к этому причастна, верить не хотелось, да нет, чушь, она же профессиональный психолог, она бы мне чего-нибудь навнушала без всякой химии.
- Андреа, ты так уверен в том, что я Василиса, а ты Марк, ты так пытаешься меня и всех в этом убедить, - стало грустно, - ты не Марк, в тебе ничего нет от него. Марк на такое никогда бы не пошел.
И я в очередной раз рассказала, что знала о Марке, Василисе, Антоне.
- Ты действуешь по тому же сценарию, что и Антон – жестко, цинично добиваешься своего.
Так вот как Антон «уговорил» Василису выйти за него замуж! Сначала запугал, а потом напоил подобной дрянью, тогда точно были профессиональные травницы-знахарки, могли подобрать какие-нибудь травки: что-то притупить, что-то обострить, что-то усилить. Вот же гад! А когда привязал к себе ребенком, то успокоился, расслабился. Гад!
- Ты ошибаешься! – пытался переубедить меня братец.
- Все вопросы к Марии, она это объяснит тебе на пальцах и, скорее всего, еще и поможет разобраться. Мне, правда, пора.
- Когда мы увидимся?
Он меня вообще не слышит? Или только делает вид?
- Только после того, как Мария подтвердит, что ты вменяемый, - жестко бросила я и выскочила в коридор.