- Я умею договариваться, - хитро блеснул глазами.
- Что ты ей предложил? – заинтересовалась я.
- У нее с налогами проблема, я помог разгрести завалы в отчетах и найти лазейки в налогообложении.
- И все? – не поверила я.
Розанна выглядела добродушно-улыбающейся, но без предпринимательской хватки построить ресторанный бизнес, приносящий прибыль, в стране, где траттории, рестораны, кафешки через каждые десять метров, нереально, тебя просто задавят в первый месяц. Поэтому нисколько не сомневалась, что за свои рецепты с Марка она поимела не только приведенную в порядок отчетную документацию, но и еще что-то.
- Я ей дал фирменный рецепт нашего повара, а она показала мне как готовит.
- Даже и не знаю, кто кого переиграл. А ты готовить умеешь?
- У нашей семьи гостинично-ресторанный бизнес, отец приучил нас к тому, что нужно знать азы, поэтому я могу и на рецепшион работать, и повара в случае чего подменить, и официантом подработать.
- С голоду не умрешь, всегда найдешь как заработать, – подвела итог.
- Не вопрос.
- Ты же мечта любой женщины, - кокетливо захлопала глазами Васька.
- Точно, - подхватила я, коснувшись под столиком носком ботинка Васькиной ноги. – И за продуктами на рынок сходит, и кушать приготовит, и посуду помоет.
Мы влюбленными глазами смотрели на него с мечтательной улыбкой на губах. Марк переводил взгляд с одной на другую.
- Да ну вас, - растерялся он, - вам бы только разыграть.
- С чего ты взял? – возмутилась подруга.
- Мы - сама честность, - подхватила я.
- Зовут тебя как, сама честность? - скептически хмыкнул он, пытаясь уличить нас в неискренности.
- Василиса. Вчера же знакомились, - широко улыбнулась я, по возможности, самой искренней улыбкой.
Марк улыбался. А глаза были серьезные.
- Значит Василиса и Василина.
- Да, - радостно закивали мы головами на манер болванчиков.
- Ты не веришь, что ли? – обиделась тонкая душа Васьки. – Тебе паспорта показать?
- Я не буду, - излишне быстро отказалась я.
Марк вскинул в удивлении одну бровь.
- Лиса, да ладно. Пусть удостовериться.
- Почему Лиса?
- Потому что Василиса, - как маленькому объяснила я.
- Девчонки, с вами не соскучишься.
- Это да, - согласились мы в один голос.
Марк еще что-то порывался спросить, но я не дала.
- Ну, кто куда, а мы гулять. Нас ждет Катания. Спасибо еще раз, что выручил с завтраком.
- Пожалуйста.
Васька только укоризненно посмотрела на меня.
Катания. Впечатления от нее неоднозначные. С первого взгляда кажется, что в городе недавно полыхал пожар, и все дома стоят в копоти: либо пожар был давно, но горожане не удосужились навести блеск после него. Эту картину дополняют заброшенные, поросшие травой и кустарниками, некогда роскошные особняки. Некоторые из них огорожены щитами-заборами, но большинство так и стоят – покинутыми, окна на первых этажах забиты досками, а выше зияют черными провалами. Я очень неравнодушна к архитектуре и, видя такое отношение к памятникам двухсот-трехсотлетней давности, у меня внутри все сжималось от жалости. Кажется, что этот древний город, возникший еще в догреческую эпоху, почти равнодушен к своей истории. Палаццио, словно престарелые сеньоры, привыкшие некогда жить в красоте, блеске, вынуждены влачить сейчас жалкое существование, потому что в силу возраста или увечий не в состоянии позаботиться о себе должным образом. Но они стоят с гордой осанкой и высоко поднятой головой: неважно, что шляпа выцвела, и вуаль местами обносилась, неважно, что каблуки на старых туфлях стоптались, неважно, что пальто давно вышло из моды, деформировалось, покрылось пылью. Суть истинного аристократа – это уважение к себе, а значит и к окружающему миру. Кто-нибудь обязательно появится, поможет привести и шляпку в порядок, и гардероб обновить. А потому мы потерпим, подождем и снова предстанем во всем блеске.
Но стоит немного вспомнить историю, и картина вокруг преображается. Катания четыре раза подвергалась землетрясениям и трижды покрывалась лавой, извергаемой соседкой Этной. Облик города менялся пять раз, а в восемнадцатом веке руководить восстановлением города доверили епископу и единственному местному архитектору Алонсо Бенедетто, пережившему последнюю катастрофу. Алонсо был редким умницей, понимал, что в данной ситуации проще отстроить заново, и распланировал новую Катанию с широкими улицами, уютными пьяццами, обязательными фонтанами. Город был поделен на два больших квартала, предназначавшихся для аристократии и простолюдинов, которые разделяются современной via Vittorio Emanuele II на юге и via Santa Maddalena на востоке.
А в 1730 году из Рима прикатил архитектор Джованни Баттиста Ваккарини. Ваккарини и Бенедетто быстро нашли общий язык, завершив формирование облика города. В работах их команды окончательно сформировался и расцвел стиль сицилийского барокко.
Мы с Василиной неторопливо дошли до Piazza del duomo. Увидели в центре Фонтан с черным слоном – это, кстати говоря, визитная карточка Катании.
Композиция получилась сложной, состоящей из элементов, относящихся к разным эпохам, стилям, культурам. Вообразите, в центре мраморного бассейна располагается высокий беломраморный постамент, из основания которого вытекают струи воды. Постамент украшен горельефами, представляющими аллегорические изображения двух рек Катании: Симето и Аменано, а также символы изобилия и плодородия. Пока все логично с аллегориями. Вроде фонтан как фонтан, таких по Италии много, но поднимаем глаза выше и наблюдаем основную задумку Алонсо Бенедетто. Сверху стоит черный слон, поднимаем глаза еще выше и… оп-па, на спине слона египетский гранитный обелиск более 3,5 метров высотой. Обелиск венчает вершина, состоящая из шара с крестом, окруженного венцом из листьев пальмы и оливы. Забавный такой фонтан.
Вообще в Катании достаточно много «слоновьей» символики, как-никак это символ города. Слонов на Сицилию завезли арабы, но есть мнение, что эти великолепные животные водились когда-то и в окрестностях Катании. С трудом верится, Сицилия вообще бедна животным миром, но чем черт не шутит, может и правда слоны тут водились и размножались. Откопали же археологи на Сицилии карликовых слонов, может они эволюционировали и выросли.
- Ты мне, как художник художнику, объясни суть данной экспозиции, - попросила Васька, скептически осматривая это сооружение.
- Нуууу, - задумалась я, - по одной из версии, в свое последнее извержение Этна вместе с лавой принесла в город и это животное, и стелу, что на нем. А Ваккарини на тот момент мучился творческим кризисом, в частности, не знал, что водрузить в центре пьяццы. И тут он случайно натыкается на это богатство. И вуа-ля, мы имеем фонтан, слона, обелиск – ну что еще надо для центральной пьяццы?
- Я не претендую на высокоэстетический вкус, но такое ощущение, что все это прятали в кладовке за ненадобностью, а потом достали и сюда водрузили. Сильно напоминает детскую пирамидку… я его слепила из того, что было.
- М-м-м-м, а еще, наверняка, спорили, что на что поставить: слона на стелу или стелу на слона.
- Не, ну слона на стелу… это ж его совсем было бы не видно под облаками. - Васька задрала голову в небо, пытаясь представить там слона. - А другие версии имеются? - вернулась она на землю, отказавшись от слона в небе.
- Тут даже неразгаданная тайна.
- Давай тайну.
- По другой версии, слона сотворил Бернини в 1667 году, а все тот же Ваккарини снял этого слона с площади Минерва, что в Риме, и привез сюда.
- Это уже более правдоподобно, - удовлетворилась въедливая подруга.
- Но! Есть документальные свидетельства одного уважаемого путешественника XII (!!!) века: когда он путешествовал по Сицилии, то слона уже имел удовольствие лицезреть, стоял он тогда на почетном месте внутри городских стен, был также из черного лавового камня и назывался «Лиотру».