Вскоре я оставила попытки освободиться и просто попробовала обдумать то, что узнала до второй потери сознания. Этот Арис называл Дайрию своей матушкой. Грубо говоря, Богиня была матерью для всех оборотней, но брюнет явно не это имел в виду. Да и его огромная Сила, даже превосходящая Широ, наводила не на самые радужные мысли. Только одни существа были настолько сильны — полубоги. Но вопрос: почему Арис напал на свою мать?
— Арис всегда обижался на меня, — прошелестел женский голос у моего уха, но рядом никого не было.
— Дайрия? — неверующе прошептала я, радостно оглядывая комнату. — Ты же сможешь меня вытащить от сюда? Пожалуйста!
— Сейчас нет, — виновато прошелестел голос. — Боги обладают огромной Силой, но мы не всесильны. Мне сильно досталось в теле той магини. Вселиться в живое существо невероятно тяжело, а вернуться обратно ещё сложнее, особенно если носитель умер. Я сейчас слаба, Ария. Как бы мне не было стыдно это признавать.
— Понятно, — вздохнула я, стараясь скрыть разочарование. Все говорили о том, какие боги могущественные и бессмертные создания, способные на невероятные вещи. Но почему в нужный момент всё совсем не так, как должно быть? — Хорошо, раз свободы мне не светит, может хоть расскажешь, почему Арис напал на тебя и зачем ему я?
— Вечные проблемы детей и родителей, — тяжело вздохнула невидимая богиня, и мои волосы всколыхнулись от поднявшегося ветра. — Арис был зачат в теле смертной девушки, когда в ней находилась я. Поэтому он получил часть моих Сил, и мне пришлось забрать его у матери сразу после родов. Полубоги растут в мире Богов до пяти лет, а после возвращаются сюда. Как бы я не любила Ариса, мне пришлось отдать его в Храм, чтобы дальше он рос здесь и посвятил свою жизнь служению.
— Получается, что полубоги служат в Храме не по своей воле, а по тому, что вы так им приказали? — удивилась я, ведь думала до этого момента, что они сами хотели посвятить себя служению Богам.
— Так решили наши Великие Боги Отец Алген и Матерь Фринна. Раньше, несколько тысячелетия назад, полубоги жили как хотели, и мы не влияли на их судьбы. Но наши дети от смертных обладают чудовищной силой, и когда они развязали между собой войну, весь мир был под угрозой разрушения. Мы остановили их, пусть и не сразу, а оставшихся заперли в темницах, хоть это было тяжёлым для нас решением. Позже эти темницы стали называть Храмами, а полубогов жрецами, способными донести до смертных нашу волю.
— Ничего себе, — выдохнула я, узнав шокирующую правду о первоначальном предназначение Храмов. — Неужели, они смирились? То есть, их устраивает такая жизнь? Постоянно сидеть на одном месте и делать только то, что тебе разрешат?
— Я чувствую твоё недовольство, — вздохнула Дайрия. Конечно, я сама всю жизнь жила не так, как хотела, и всё по вине окружающих. — Но так лучше для всех, почти. Мы не желаем для своих детей зла, и хотим их уберечь от ошибок, которые совершили их предшественники много лет назад. Мы растим их в строгости, но не забываем про любовь и доброту. И когда полубоги достигают совершеннолетия, они могут покидать Храм, хоть и не на долго.
— Почему?
— Храм сдерживает их силу, — тихо сказала Дайрия, словно выдала страшный секрет, который никто не должен знать. — А так же, если полубоги отлучатся от Храма на дольше, чем ему дозволено, его сердце остановится. Это заклятие наложено на каждого ребёнка бога, и его способны разрушить только Отец Алген и Мать Фринна.
— Словно собаки на цепи, — недовольно поморщилась я, представив какую паршивую жизнь проживают полубоги. Хотя, можно ли их существование вообще назвать жизнью? — Но если только Главные Боги могут снять заклинание, зачем Арис напал на тебя? В чём смысл?
— Он сильно обижен на меня, — немного помолчав, наконец ответила Дайрия. — Он рос в моём замке в Божественном мире.
У него было всё: слуги, лучшие игрушки, любое его желание исполняли сию же минуту. Когда мне пришлось вернуть его в ваш мир, он умолял меня не делать этого. Но я не могла поступить по другому.
— Он наверно решил, что ты бросила его, — глухим голосом сказала я, уставившись в одну точку на противоположной стене. — Возненавидел тебя, свою мать, которая оставила его.
— Да, — вздохнула богиня. — Долгое время он каждую ночь молился мне, просил забрать его, но я не могла. А потом он перестал возносить мне молитвы. Я думала, что к нему пришло смирение, как и к другим. Но я ошиблась. Арис лишь затаил свою обиду, притворившись послушником. А когда его нарекли Старшим Жрецом, он получил возможность покидать храм на долгое время. Тогда я и заметила, что он задумал нечто ужасное.
— Что именно? — с трудом разлепив резко высохшие губы, прошептала я.
— Он хочет разорвать связь между вашим миром и миром богов, — очень тихо, почти едва различимым голосом ответила Дайрия.
— Но разве это возможно?
— Я не знаю. Многие пытались, но их останавливали до того, как у них что-то выходило.
— Но если это так серьёзно, почему вы не обратитесь за помощью к другим Богам? Это ведь угроза и для них! — взволнованно сказала я, не заметив как повысила голос почти до крика.
— Не шуми! — недовольно прошелестел женский голос. — Я не хочу, чтобы об этом кто-то узнал. Если замысел Ариса откроется, его тут же казнят. Он мой первый и единственный сын. Я не хочу, чтобы с ним случился такой ужас.
— То есть, если он разрушит эту вашу связь миров, будет лучше? — возмутилась я, начиная уже раздражаться.
— Я не позволю ему сделать это! — твёрдо сказала Богиня, но я лишь скептически хмыкнула. Пыталась она уже раз, и теперь я тут как бабочка пришпилена к стене.
— Допустим, — медленно сказала я, невольно дёрнув бровью. — Но я то вам зачем? И почему вы тащили меня в Храм?
— Ты нужна мне, чтобы сорвать ритуал по разрыву связи миров, — «обрадовала» меня богиня.
— Но как?! — воскликнула я, дёрнувшись всем телом, но ответа не последовало. — Эй, Дайрия, мы не договорили! Слышишь, ответь мне! Чтоб вас всех…
Сколько бы я не пыталась докричаться до богини, мне не отвечали. Обидно, вообще-то. И страшно, потому что я влезла туда, куда бы даже не стоило смотреть. Разборки между богами и полубогами явно опасны для меня, во всех смыслах. Особенно учитывая моё возможное будущее. Слёзы бессилия подступили к глазам, в носу защипало. Я боюсь… своего будущего… Не знаю как, но я уснула. Вполне возможно, сказалась усталость от регенерации, всё же меня хорошо приложило об дерево. Открыв глаза, я действительно почувствовала себя лучше. По крайней мере, тело уже болит не так сильно. Разноцветные зайчики от витража немного ушли в сторону, значит прошло несколько часов.
Дверь в комнату открылась резко, и я вздрогнула, когда деревянная створка стукнулась о стену. В помещение зашли две девушки в одинаковых синих платьях с серебристыми ремешками. Они молча подошли ко мне и надели на мои запястья парные браслеты из светлого металла. Я мысленно застонала от бессилия. Теперь я не смогу призвать свою волчицу.
— Пей, — сухо сказала более высокая девушка, поднеся к моим губам глиняную плошку с пахучим отваром. Я узнала этот запах. Зелье для временного повышения Сил магов, но после его использования несколько дней проваляешься в отключке.
— Может объясните хоть: зачем я вам? — заставила я себя приветливо улыбнуться, но их взгляды остались такими же равнодушно-холодными.
— Пей! — уже приказала девушка, и мне пришлось проглотить горькую гадость. — Иди за нами. И без глупостей. Если попробуешь сбежать, пожалеешь об этом. Чтобы выполнить свою роль, тебе не обязательно иметь здоровые ноги или руки.
— Да что вы, — пробормотала я, подавляя желание сплюнуть горькую слюну на девушку. — Даже в мыслях не было.
Девушки что-то написали на стене, и я рухнула на пол, сильно ударившись коленками о каменные плиты. Зашипев от боли, я с трудом поднялась на ноги и послушно захромала за своим конвоем в юбках. Было жутко, даже живот свело от плохого предчувствия, но я всё же плелась за девушками, стараясь успокоиться, хотя об этом и речи быть не могло.
Мы прошли по светлому коридору с рядами одинаковых дверей и вышли на спиралевидную лестницу, ведущую на верх. Почему-то мне казалось, что всё самое страшное и плохое обязательно должно происходить в глухом и грязном подземелье. А тут мы поднимаемся куда-то, и судя по всему, пункт нашего назначения очень высоко.