— Почему же? Сами глаза не повреждены, видно, вы успели их прикрыть и увернуться от вашего недоброжелателя. Скорее всего, вам досталась лишь малая часть раствора, иначе все было бы гораздо хуже.
— Что б ты понимала, — тихо пробормотал Горн. Он чуть привстал, опираясь на локти и спросил: — Ты закончила?
— Да, милорд.
Я как раз закрепила последний слой повязки.
— Уходи.
Голос больного прозвучал глухо. Что ж, неудивительно. Как бы ни был силен мужчина, после неприятной процедуры ему требовался отдых.
— Скажи Эрику, чтобы зашел, — устало произнес Горн и обессиленно рухнул на подушки.
Я молча собрала использованные бинты, сложила в сумку инструменты и пошла к выходу.
— И не мельтеши тут слишком часто, — бросил мне вслед больной.
Я хмыкнула. Можно было считать, что меня приняли на работу. Вот и отлично. Осталось выяснить, где я буду жить, и сменить дорожную одежду.
— Следуйте за мной, тера.
Кунц, тот самый слуга, что встретил нас в доме Горна, не задерживаясь, направился к лестнице.
Эх, а я-то рассчитывала послушать, о чем будет разговаривать с Каллеманом мой пациент! Не повезло. Теперь гадай, что на самом деле произошло с магами и в какие неприятности они попали. Явно же что-то с этими ранениями нечисто.
Я с сожалением покосилась на плотно закрытую дверь, неохотно подхватила саквояж и отправилась вслед за слугой, от нечего делать разглядывая своего провожатого. Кунц выглядел невзрачно. Худой, невысокий, с маленьким морщинистым лицом. Пепельно-седые волосы зачесаны набок. Фалды старомодной ливреи смешно подпрыгивают при ходьбе, придавая лакею вид скачущего кузнечика. Судя по тонким ножкам, обтянутым зелеными штанами, и длинным ушам с характерными острыми кончиками, в роду Кунца не обошлось без эльфов.
— Скажите, а кто убирается в покоях лорда Горна?
Я решила, что пора налаживать контакты, и задала вопрос, который мучил меня с той самой минуты, как Каллеман открыл дверь в покои графа.
— Ох, тера, в том-то и беда, что никто, — развел руками Кунц. Он повернулся ко мне и сокрушенно покачал головой. — Раньше Ханна порядок наводила, а теперь милорд никого не пускает. Сами, небось, видели, как его сиятельство себя ведет. Швыряется чем ни попадя, гонит всех. Одной Салли дозволяет еду приносить, да и то ворчит и ругается беспрерывно.
— Ну и что? Пусть ругается. Только больному никак нельзя оставаться в таких ужасных условиях!
— Думаете, мы не понимаем? Но ведь характер у милорда какой! Его сиятельство всегда нелюдимым был, а уж сейчас… Ханна намедни зашла к нему, собиралась полы помыть, так милорд на нее накричал и выгнал. Эмма — это экономка наша — пробовала поговорить с хозяином, но он и ее выгнал. И тоже накричал. А Ларсона, дворецкого, так и вовсе взашей вытолкал, сказал, если тот еще раз войдет, то останется без места. Правда, после этого его сиятельству совсем худо стало, сознания лишился, и тер Кауниц запретил его беспокоить.
Я невесело усмехнулась. «Запретил беспокоить…» А слуги и рады стараться. Оставили хозяина в одиночестве и ждут, чем все закончится. Трусы…
Мы миновали коридор, спустились по лестнице и оказались в цокольном этаже, где располагались комнаты работников.
— Пожалуйста, тера.
Кунц распахнул одну из дверей.
— Располагайтесь, — он пропустил меня вперед и добавил: — В восемь у нас ужин. Кухня находится ниже, в подвале. Не опаздывайте.
— В доме много прислуги? — поинтересовалась я.
— Двадцать человек, — ответил лакей. — Не считая управляющего и дворецкого.
— Немало.
Кунц улыбнулся.
— Это еще что! — с видимой гордостью произнес он. — При покойном лорде Горне и до пятидесяти доходило. У одной леди Горн восемь личных камеристок было. А еще швеи, камердинеры, горничные, лакеи. Полон дом народу, внизу даже тесновато порой бывало. А уж когда гости съезжались, тут такая суета поднималась! Все с ног сбивались. Правда, и чаевые хорошие перепадали.
Он вздохнул и пригладил жиденькие седые волосы.
— А сейчас гости часто бывают?
— Откуда им взяться? Лорд Горн и сам-то здесь почти не живет. Беспокойный слишком, не сидится ему на одном месте. Как нашу хозяйку в Эрбрук отправил, так и забыл сюда дорогу. Все больше по заграницам. Вот и доездился…
Слуга неодобрительно покачал головой, а потом нахмурился и поспешно принял отстраненный вид. Похоже, пожалел о собственной откровенности.
— А где милорда ранили? — делано равнодушно спросила я.
На самом деле мне очень хотелось прояснить для себя этот вопрос. То, что обоих магов кто-то изрядно потрепал, наводило на неприятные мысли. Не знаю, как Горн, но Каллеман слабаком явно не был, магия у него высшего порядка. И с такой силищей оказаться едва ли не при смерти? Это с кем же они сражались? Кто их враги?